Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– Я, наверное, всё перепутала? – спросила она. – Слова забыла, да?

– Всё было прекрасно. Лучше, чем когда-либо вообще. И ты прекрасна.

– Посмейся надо мной. Думала, это легко…

– Дело привычки, – ответил Андрей. Оля молча обняла его за шею.

– Если бы я не бросила три с половиной года назад, – сказала она, вернувшись за стол, где заметно прибавилось шампанского и прочих вин, – я бы сейчас так присосалась!..

– Вот этого не надо.

– Не бойся, я бросаю раз и навсегда. Нет, в самом деле не опозорилась? Эх, придётся верить…

Вечер близился к концу. Оля постепенно отходила от шока. Но и по пути домой, и назавтра, и через несколько дней, когда посмотрела запись и решила, что опыт ей в общем понравился, она гораздо ярче собственного выступления вспоминала маскарад и Никиту в костюме Рекса, очень выразительно, пока мама не видит, поднимающего заднюю лапу возле ножки стола.

Такого предновогоднего дня у Оли ещё не было! Счёт времени она давно потеряла, но, глядя на дисплей телефона, оживлённый цветными бликами летящих за окном реклам, видела, что мотается по городу десятый час. Впереди ещё примерно столько же. А началась одиссея в девять утра, когда с костюмами, дедморозовским посохом, пышной мочальной бородой и валенками в мешке для подарков, таком огромном, что в нём могла бы уместиться сама Оля, они с Андреем приехали домой к Георгию Вахтанговичу. Там, кроме хозяина, их встретила ещё одна сказочная пара и три водителя. Водители изучали путевые листы, составленные так, чтобы тратить на дорогу от адреса к адресу как можно меньше времени.

В ожидании последней пары сели пить кофе.

– Они мастера, знают, что делать, – сказал Георгий Вахтангович. – Ты новенькая, – обернулся он к Оле, – но приятель всё рассказал, показал в лицах, верно?

Оля кивнула, прикусив губу, чтобы не улыбнуться.

«Приятель…»

– Значит, не пропадёшь, – заключил Георгий Вахтангович. – А вы оба в первый раз, так что давайте немного подготовимся. Вот вам сценарий, – он протянул ребятам отпечатанный на принтере лист, – изучайте быстро, запоминайте. Но это только схема, в реальном бою надо всегда думать головой, не бояться неожиданностей. А они бывают…

Допили кофе, стали репетировать. Жена, невестка и внуки хозяина отдыхали, сын работал – танцевал где-то с народным ансамблем, поэтому Оле с Андреем выпало быть детьми. Одного из водителей Георгий Вахтангович назначил папой:

– Ты только сиди, щёки надувай, больше ничего не надо. А я буду мама и бабушка. В одном стакане.

– Мама, а почему у вас такие большие усы? – тоненьким голосом спросила осмелевшая Оля.

– Это, дорогая, чтобы женихов пугать! – ответил Георгий Вахтангович с акцентом, который в обыкновенной речи был у него почти не слышен.

К тому времени как приехали мастера, все уже успокоились, хоть животы после такой репетиции немного болели. Новоприбывшие оказались профессиональными артистами уже в возрасте: для Деда Мороза не изъян, а вот для Снегурочки… Впрочем, когда она переоделась и несколькими отточенными движениями поправила макияж, Оля не поверила глазам: ведь девчонка! Только школу окончила, и ни капли наигранности, фальши.

А другая Снегурочка, миниатюрная, голубоглазая, была настоящей девчонкой, на вид младше своих девятнадцати, и, как и Оля, не пользовалась гримом.

Оля с Андреем уехали первыми, в одиннадцать часов. Им достался водитель-папа с просторной «Короллой», звали его Дмитрий. Они разговорились и, ещё не добравшись до первой квартиры, узнали, что он работает инструктором в автошколе.

– В апреле буду у вас учиться водить, хорошо? – сказала Оля и быстро добавила, сняв голубую шапочку, расшитую снежинками: – Не пугайтесь, я натуральная, но не типичная.

– Да я уже понял, – сказал водитель и затормозил, свернув с Каменноостровского на Большую Монетную. – Ну, первый пошёл!

И понеслось. Через несколько часов Оля уже не могла твёрдо сказать, в каких районах они были, сколько семей поздравили, сколько раз спели бессмертную песню о ёлочке, родившейся в лесу. Дмитрий знал город, как свою комнату, если не лучше. Очень редко где их встречал один ребёнок: в основном было трое, четверо, да и родителей больше стандартного числа. «Родственники или соседи делают общий заказ, – объяснил Андрей, – так им веселее и дешевле. И дети друг друга заводят, а когда один, может растеряться». Всё шло примерно одинаково: минут за десять до визита – контрольный звонок, затем остановка, пробежка по морозцу от машины до парадной. Оля первая поднималась на этаж и звонила в дверь, пока Андрей скрывался на площадке ниже. Оля уводила детей вглубь квартиры и занимала сказочными разговорами, а потом спохватывалась: где же дедушка-то? Наверное, заблудился, давайте его позовём. Тем временем родители на лестнице складывали в мешок подарки. Звать Деда Мороза полагалось трижды: наконец, он входил, солидно топая валенками, оставлял мешок в прихожей и, усевшись на стул, требовал, чтобы дети рассказали ему стихотворение, спели, станцевали или как-то ещё удивили. Удивлялся он очень естественно; отдохнув с дороги, звал всех водить хоровод вокруг ёлки, а потом начинал прощаться.