Эмманюэль Пиротт - De Profundis

Роксанна давно предвидела такое положение, но никогда не предполагала покинуть город. Присутствие в ее жизни Стеллы все изменило. В тот вечер, когда малышка обняла ее и положила головку ей на грудь, родилось что-то такое, чего Роксанна не могла еще для себя сформулировать, но разливавшееся в ней и наполнявшее ее новой волей, конечно, еще в зачаточном состоянии, но игнорировать которую она не могла. Она все чаще думала о большом старинном ключе, поджидавшем ее в одном из ящиков стола. Большой железный ключ с шерстяным помпончиком, который она связала для матери, когда была ребенком. Этим ключом открывался старый семейный дом в Сен-Фонтене, Богом забытом хуторе в валлонской глубинке. Забытом, по крайней мере на это надеялась Роксанна… Она не могла вспомнить, куда спрятала этот ключ. Когда мать дала его ей, покидая Европу, Роксанна сначала сказала, что он ей не нужен, что лучше она будет жить под землей, чем в этой глуши, населенной безмозглыми крестьянами. Но мать настаивала со слезами на глазах, и Роксанна с раздражением взяла ключ и куда-то засунула… куда, черт побери? Она перевернула всю квартиру сверху донизу. Стелла смотрела на нее встревоженно. Опустошая картонную коробку на полу спальни, Роксанна вдруг замерла, вздрогнув: ручонка Стеллы легла на ее плечо. Роксанна обернулась, и девочка впервые заговорила с ней:

– Что ты ищешь?

Роксанна даже не поняла вопроса. Она услышала низкий, чуть надтреснутый голос, совсем непохожий на голос восьмилетней девочки. Но этот голос был теплый, он ласкал душу, мгновенно успокаивал нервы, этот голос наверняка способен был выразить все чувства: радость и боль, тоску и надежду, доброту и гнев, в общем, жизнь. Роксанна сделала над собой усилие, чтобы ответить Стелле естественно; она сказала, что ищет, не описав ей ключ и помпончик, не объяснив, что им, возможно, придется уехать. Стелла, однако, спросила:

– Мы уедем?

И Роксанне почудилась в тоне девочки искра надежды.

– Попробуем, – ответила она.

Стелла удостоила ее двух фраз за очень короткое время. Это наверняка было для нее много, потому что два следующих дня она не разговаривала. Но ее такой своеобразный тембр, казалось, витал вокруг, как ноты далекой музыки, и Роксанна изо всех сил цеплялась за воспоминание об этом голосе, сама того толком не сознавая. Это помогало ей вставать утром, готовить еду, становившуюся все более скудной (полуфабрикаты, разморозившиеся во время аварии, были почти все съедены); это помогало ей представлять себе жизнь, для них двоих, вне этого городского ада. Она, смотревшая на свое собственное существование, как коровы смотрят на проходящий поезд, она, у которой само понятие «плана» не укладывалось в голове, оказалась облечена своего рода миссией. Ей было нелегко принять это положение вещей. Изрядная часть ее еще отказывалась от ребенка, которого ей доверили.

И все же она его нашла. Ключ лежал в маленьком ящичке шкатулки с украшениями. Когда Роксанна дотронулась до него, металл показался ей теплым. Запах бело-розового помпона вдруг погрузил ее в прошлое: она увидела себя сидящей за столом в кухне у бабули, ее бабушки, в тепле очага и запахах выпечки…

Роксанна провела рукой по лицу, закрыла ящичек и повернулась, высоко подняв ключ. Стелла оторвала глаза от книги, и широкая улыбка озарила ее черты на одну короткую секунду. Роксанна поняла, что они уедут завтра.

Она позвонила Мехди. Он пришел весь в поту: пересек город пешком и попал в перестрелку. Просидев час в разрушенном доме, бежал сломя голову весь остаток пути. Роксанна заговорила без обиняков: она хотела, чтобы он поехал с ними в Сен-Фонтен, но он наотрез отказался. А о его матери она подумала? Разве она не знает, что он никогда ее не оставит? Можно взять с собой и Мариам, заверила Роксанна. Но Мариам не может ехать, в ней же сто двадцать кило, у нее варикоз, и сердце бьется со скоростью звука! И потом, во-первых, Сен-Фонтен – что это за дыра? Что за святой фонтан? Такого наверняка даже в календаре нет! Это покровитель дураков, которые думают, что где-то трава зеленее? Нет, нет и нет, без меня, дамы! Но я немножко провожу вас, до вокзала. Чтобы вы не попали на опасные улицы, чтобы вас не изнасиловали, не перерезали глотки. Мехди был вне себя, говорил заикаясь. Однако же он согласился остаться переночевать.

Роксанна так и не смогла уснуть. К счастью, Мехди тоже не спал. И в темноте, точно два подростка, ускользнувшие из-под надзора взрослых, они принялись шептаться, куря сигареты. Мехди отлично понимал, что Роксанна хочет увезти Стеллу в безопасное место. Вот только он не верил, что в сельской местности действительно безопасно. И Роксанна там никого не знала. На что они будут жить? Придется что-то им продавать, этим крестьянам. Но что? Потому что с вилами или заступом Мехди плохо ее себе представлял… А доить корову, а, Рокси, ты умеешь доить корову? И потом, электричества там нет уже лет сто. Не то что здесь! И деревенские – они не такие, как мы, поди их пойми… Речь Мехди произвела определенное впечатление на Роксанну. Обо всем этом думать она избегала. Но было ясно, что она и сама плохо представляла, как приспособится к сельской жизни. Устав от всего этого, она велела Мехди заткнуться и задремала на несколько часов до рассвета.