Ласло Дарваши - В малом жанре

Встретились они уже через час в здании районной скупщины, перед дверью налогового управления, потому что обоим предстояло подписать какие-то бумаги и уплатить налоги за состоявшееся недавно вступление в наследство. Для того они и приехали в Ниш. После такой скорой новой встречи оба решили, что сама судьба вмешалась в их жизнь. Эта мысль заставила его предложить встретиться, когда они закончат формальности, и она согласилась без долгих раздумий.

И вот, спустя сорок пять минут, они сидели в снек-баре гостиницы в центре города и пили кофе, а спустя полтора часа лежали в постели номера 113 той же гостиницы.

Через полгода они оказались перед столом регистрации скупщины белградского района Раковица. При них состояли два свидетеля; сватов не было, потому что не было и свадьбы. В тот день тоже была переменная облачность, но дождя до самого вечера так и не случилось. Спустя семь лет они в том же здании развелись. В качестве повода, помимо ревности мужа, женщина указала на монотонность их брака, приведя в пример пренебрежительного к ней отношения его весьма остроумное выступление перед родственницей и ее мужем, после чего эта пожилая пара хохотала до слез не менее часа, а в течение всех семи лет совместной жизни он совсем не стремился сделать их брак более счастливым и веселым. Он, естественно, не согласился с такими причинами расторжения брака, однако против самого развода не возражал. И даже по окончании формальностей весьма вежливо попрощался со своей недавней спутницей жизни.

Имущественных споров между ними не было, детей они не родили. Тот, кому удавалось — правда, весьма в редких случаях — заглянуть в их супружескую жизнь, сказал бы, что муж сознательно держал своих приятелей, коллег и знакомых подальше от жены, но свою ревность так ловко скрывал даже от нее, что ей потребовалось шесть лет, чтобы заметить эту ревность, и еще целый год, чтобы решиться на развод. С другой стороны, знакомые жены и ее друзья по характеру занятий были весьма далеки от профессии и увлечений ее мужа, бухгалтера в одном из издательств.

Она была медицинской сестрой. Что же касается их брака, то следовало бы добавить, что и в день его окончания была переменная облачность. Дождь пошел к вечеру.

Этот самый мужчина в год развода — уже семь лет отделяли его от той весны, когда он в поездке познакомился со своей временной спутницей жизни — вновь отправился в самый большой город на юге нашей страны. За минувшие семь лет он почти не изменился. Одет он был точно так же, только рубашка теперь была в несколько иную клетку. У него был тот же самый черный портфель, а в нем — папка, газета и тот же самый складной зонтик, потому что он не только не терял зонтик, но и относил его по мере надобности в ремонт. Он опять купил в пятницу билет на восьмичасовой автобус. В самый большой южный город он ехал по поводу, схожему с тем, семилетней давности, чтобы уплатить налог на недвижимость, которая числилась за ним в родном селе.

На этот раз ему досталось место номер 17. До самого конца поездки никто к нему не подсел. И в этот раз он так и не вынул из портфеля газету, а только смотрел в окно автобуса. Однако он не мог не вспомнить ту поездку, во время которой познакомился со своей бывшей женой. Теперь он сидел точно за тем местом, на котором тогда сидела она, сейчас оно было пустым, но ему было нетрудно восстановить в памяти детали знакомства с женщиной, которая тогда сидела рядом с ним. Ее приход перед самым отправлением, черные волосы, колени, выглядывающие из-под сумки, знакомство и разговор с ней… Все это, ее внезапное появление в скупщине, их поход в гостиницу и занятие любовью в гостиничном номере, показалось ему прекраснейшей историей, какой ему не довелось пережить ни до, ни после, да ему никогда и не доводилось слышать о чем-то подобном. И все это утро, вспоминая обо всем, вплоть до Ниша, и в Нише, и в скупщине, да и в любом другом месте в голове у него вертелась одна и та же фраза: «Все-таки это была любовь…»

В здание скупщины он и в этот раз явился через час после прибытия, сделал все дела, ради которых приехал, зашел в тот же снек-бар и выпил кофе, нанял на несколько часов, хотя в том и не было никакой нужды, так как усталости не чувствовал, номер в той же гостинице, правда, не тот, что семь лет назад, номер 113, а какой-то другой, но на том же этаже. И, заплатив за номер, улегся на кровать, не раздеваясь, одетый и обутый, и, несмотря на отсутствие усталости, сразу заснул.