— Не ругайся, тебе не идет, — быстро сказала Крис.
— Последний… раскозяй! Тьфу.
— Я не знаю, что такое раскозяй, но звучит противно. Сама придумала?
— Да!
— Давно?
— Только что! Криси!
— Я просто хочу тебя отвлечь. Ты сейчас в гневе, — Крис благоразумно взяла на руки принца Мориеси и села подальше от сердитой подруги, — но потом, когда все пройдет, раскозяя не забудь, богатое какое слово.
— Но ты согласна? Ты согласна, что он последний…
— Мудак. Согласна.
— А ты чего ругаешься? — обиделась Шанелька, — тебе можно, значит? А мне?
— У меня стиль другой. Я роковая брюнетка, а ты ангельская блондинка. Тебе паршивые слова портят карму.
— Ой. Я что-то вспомнила, мы маленькие были, мама нас с братом называла паршивцами, во гневе. А потом я узнала, что есть такая болезнь — парша. Ужас какой. Мама, конечно, до сих пор не ведает. Криси, мне не так за себя обидно, хотя, конечно, обидно, как за то, что он всех подставил. Тебя подвел. Маму подвел, даже Тимку подвел, у него же возраст! И он за нас радовался. А теперь очерствеет, станет циником.
— Сопьется и пойдет по дорогам, — процитировала Крис.
— Практически да. Но с тобой совершенно невозможно насладиться трагедией! Как хорошо, что я тебя знаю, ты меня любишь, значит, не издеваешься, а просто хочешь развеселить.
В полумраке Крис встала, унося на руках сонного принца, а Шанелька, проводив ее взглядом, уставилась на тот самый книжный шкаф, полный заманчивых корешков. Книги их и познакомили, в сети обе вели литературные дневники, в которых обменивались мнениями о прочитанном, писали рецензии и горячо спорили. Было это давно и постепенно книжная сеть превратилась в обычную социальную, где авторы бродили из раздела в раздел, оставляя в виртуальных альбомчиках классические салонные стишки с посвящениями. А две дамы все продолжали упорно читать и упорно писать не о себе, а о литературных героях и сюжетах. В итоге личная переписка состоялась и у них, но в почте, и завершилась личным знакомством, Шанелька тогда жила в Москве, пытаясь приспособиться к размеренной семейной жизни со столичным мужем, а Крис приехала воевать столицу. Так что, после писем стали случаться совместные прогулки, полные, как ни странно, вместо бесед — спокойного молчания вдвоем. Им нравились одни и те же места, и показывая их друг другу, обе радовались, и скоро уже скучали, расставаясь. Но в дни виртуального общения — какие же расставания, и подруги болтали в сети, кидали в почту интересные ссылки, снова спорили о книгах и картинах, находили прекрасные фильмы, радуя друг друга находками. А разок в пару недель Шанелька ехала в гости, оставалась ночевать у Крис, на верхотуре, в однокомнатной съемной квартире, где с балкона открывался почти такой же вид, как и здесь, на огромный городской парк с редко торчащими вдалеке жилыми кварталами, и небом, которое неутомимо чертили взлетающие по диагонали самолеты.
Потом Шанелька вернулась домой. И с огромной радостью встретила Крис уже в новом качестве — летней гостьей, показывая ей теперь свои южные сокровища: дальние безлюдные пляжи, старые городские парки и вообще все, что было ей близко и дорого.
Удивительно, думала Шанелька, сидя на знакомом диване, живущем теперь в еще незнакомой ей квартире, удивительно, что Крис появилась и никуда не исчезает, а сердечные привязанности, романы и любови вспыхивают, разгораются, потом угасают или судьба без жалости затаптывает их, они сменяют одна другую, и вроде бы, должно быть наоборот. Как там, муж и жена — одна… Нет, другое, не так насмешливо. В общем, всегда Шанелька была уверена, что будет у нее, как у мамы с отцом, семья, двое растят детей и вместе идут по жизни, а вокруг все меняется, приходят и отдаляются друзья, у которых свои собственные судьбы. Но оказалось, ей судьба другая. И подарена ей замечательная дружба, не омраченная тем, о чем так часто снимают кино и с усталой умудренностью пишут в книгах. Мол, лучшая подруга — увела. И осталась героиня без подруги и без мужа. Конечно, может быть, так говорить еще рано, все в жизни может случиться.
Но от осторожной этой мысли пахнуло тем самым устало умудренным нафталином, да и можно же ее додумать — а когда не рано-то? Когда они станут совсем старушками и впадут в маразм? И кстати, кто из Шанелькиных спутников жизни совпал бы с Крис?
— Чему ты тут одна в темноте смеешься?
Крис вошла с подушкой в руках, кинула в изголовье, полезла в ящик комода, вытаскивая плюшевое покрывало.
Читать дальше