Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

Тогда девушка вздыхала, уносила ленту обратно в дом. И вешала на стену, темную стену из толстых бревен, на которой почти вся темнота была уже скрыта яркими полосами в дивных узорах. Брала свою корзинку, складывала туда горсть яблочных ломтиков, сваренных в луговом меде. И уходила на верхние поляны, за новыми шелковыми нитками.

Наверное, я не сумела выткать самый красивый свой поясок, самую лучшую ленту, думала она, нагибаясь под низкими ветвями, прыгая с камушка на камень, чтоб перейти быстрый ручей, сидя на опушке сосновой рощи, которая карабкалась вверх по крутому склону. Потому не идет мой прекрасный охотник, не слышит, как горячо я хочу увидеть его лицо, взять его руку, ввести к себе в дом. Усадить за большой стол, на котором будут стоять и вкусная каша в блестящем горшке, и ледяной квас в стеклянной высокой бутылке, и пышные пироги, что тают во рту. Пусть ест и пьет, смеется и разговаривает, пусть любуется мной и тем, что я умею.

А потом приходило новое утро, и девушка снова садилась у светлого окна, вязала к раме цветные нитки. Заводя тихую песню, начинала новый узор».

За шторами уже светлело. Шанелька подняла голову и зевая, задумалась. Сказка писалась, но почему, к примеру, у девушки так и не появилось имени? Как-то смешно и вычурно постоянно называть героиню — девушка.

Шанелька фыркнула, вспомнив затоптанный сетевыми литераторами штамп, пользуемый в эдаких странно-философичных любовных миниатюрах. Она — писал автор с заглавной буквы, Она… и несся дальше, туда, где дожидался Ее — Он, такой тоже большебуквенный. Иногда Шанелька представляла себе стада и толпы безликих сущностей, бродящих по страницам, и нет у них бедных, вообще ничего, кроме заглавной буквы в местоимениях, определяющих половую принадлежность. Смешно. Но вот попалась сама. Остается еще девушку написать с большой буквы Д, и дело с концом. И — Охотник. Разумеется.

Она сонно умылась, улыбаясь и кидая взгляд на всякие ванные мелочи. Вот же! Уважаемое Мыло, кокетливый Шампунь, матушка Зубная Щетка, стерва Мочалка. И готово, еще один мини-андерсен пополнил наши ряды. Жалко, нет Крис, они бы уже плакали от смеха, развивая тему заглавных буков в домашнем хозяйстве — от прихожей до кухни. Но пусть нету. Пусть лучше Крис там парит в небесах, сидя, к примеру, укрытая одеялом, а на полу — прекрасный Просперо, весь в дредах и с синими очами. Дергает струны гитары, и поет ей — ее собственные, такие прекрасно странные стихи.

Проснулась она в ярком свете, пытаясь не забыть ускользающий сон, в котором было что-то важное, что-то как раз из той сказки, что писалась ночью. Но сон размывался, уходил, побежденный мурлыканьем мобильника и громкой возней играющего на полу котенка.

Шанелька перевернулась на живот, нашаривая мобильный и отпихивая теплого кота, который сходу кинулся нападать на ее пальцы.

— Да? Криси?

— Открывай, я пришла.

Котенок прыгнул на смятое одеяло, ввинтился в теплые складки и зевнул, показывая розовый язычок. А Шанелька прошлепала в коридор, торопливо завязывая пояс большого халата и пытаясь пальцами распутать лохматые волосы. Припала к глазку. И успокоилась — Крис стояла одна.

— Ну? — сказала подруга вполголоса, стаскивая стильные ботинки и суя ноги в тапочки, — все норм? Еще спите, сурки?

— Легли поздно. Утром почти.

Шанелька топталась рядом, стараясь по лицу Крис определить, как там, все ли хорошо. Та повесила плащик и, тихо ступая, прошла сразу в кухню. Села, вытягивая ноги и откидываясь на узком диванчике.

— Ясно. Дело молодое. Устала, как черт. Тоже всю ночь не спала, считай. Поели хорошо? Нашла чем накормить-то?

— Конечно, — удивилась повышенной заботе Шанелька, — ему хоть что дай, жрет, как прорва. Хорошо, сейчас снова задрых. Ну, со мной всю ночь хороводился, устал, конечно, резвиться.

— Там паштет, — вспомнила Крис, никак не давая Шанелька кинуться в расспросы, — фуа-гра, в баночке. Ты нашла? Угостила?

— Паштетом? — поразилась Шанелька, набирая воды в чайник, — ничего себе, обойдется. Еще фуагру на него тратить. Прекрасно покушал собственной еды. Кстати, покакал, как положено, горжусь.

Крис закашлялась и бросила на стол обкусанный вчерашний круассан.

— Пока-кал? Ты про кого вообще? Кто резвился?

— Ну он. В смысле кот наш. Лиловый. Ты чего, Крис? Принц тоже покушамши, и изволил засрать все опилки, тебе на радость.

— Оставь принца в покое. Я тебя спрашиваю, ты Диму покормила?

Шанелька застыла с пальцем, нацеленным на кнопку чайника. В полном молчании слышался шорох. Принц Мориеси бегал по клетке, взбираясь по лесенке на второй этаж и по прутьям спускаясь обратно.