Елена Блонди - Цветок для двоих [СИ]

— А где гарантия, что девочка на фотке — именно дочь этой пары? А? Может, она случайно пробежала, остановилась рожу скорчить.

— Фотобомбу решила устроить, — кивнула Шанелька, — шейсят лет назад, нет, восемьдесят два года, в свои четыре с половиной. Да посмотри, как она стоит, это же явно снимали именно ее. И все, кто позади, смотрят и ей улыбаются.

— Тем не менее, — возразила Крис.

И справедливая Шанелька, вздохнув, кивнула, соглашаясь.

— На снимке вензель в углу. Фотоателье его величества, Пуруджистан. Вот эта закорючка, это буквы. Слушай, мы не опоздаем к Лаки?

— Я тоже есть хочу, — Шанелька потянула к себе снимок, — а можно он у меня побудет?

— Конечно, рассматривай и проникайся. Всякие подробности я тебе расскажу потом. Они сильно связаны с той стороной жизни пурушей, на которой зациклилась наша Лаки. Так что, одеваемся и идем окунаться в атмосферу.

— Греха, — закончила Шанелька, — а я снова не позвонила Димке, он меня сожрет. Или бросит. Или уже бросил и подобрал там кого-то попослушнее и поближе. Я, наверное, попробую еще позвонить.

Но дозвониться до мужа Шанельке не удалось. Поздним утром, улегшись в шезлонг и примостив на болящую голову влажное мягкое полотенце, она сердито раздумывала над простыми вещами. Она в чужом месте, где все непривычно и все не так, попробуй приноровись за пару дней. Дома она знает, в каком углу квартиры сильнее сеть, и в какое время лучше воспользоваться телефонным интернетом. И все так выучено, что проходит мимо сознания. А тут — сперва бегали за паролем на ресепшн (выяснив там, что карточка, где он красиво, с завитушками, написан, лежит в номере, рядом с высокой цветочной вазой — на самом видном месте), потом обучали свои гаджеты видеть местную сеть, потом оказалось, что отельный тырнет благодушно ленив и непостоянен: вполне логично — люди отдыхать едут, а не без конца общаться с теми, от кого уехали. Потому Шанелька уже трижды стояла на самом углу их висячей веранды, вытянув руку в сторону моря, которое маняще колыхалось за верхушками деревьев, и с независимым видом встречала улыбки проходящих соседей — полуголых, с обгорелыми лицами и коленками.

И все это, чтобы наткнуться на пустоту в доме или далекий Димкин голос, который эхом повторял сам себя, глотая слова и оставляя от них одни гласные звуки.

Изредка посреди мучений прорезалась прекрасная мощная связь, как в тот раз, когда Димка взревновал ее к теоретической Лаки, которая тут же волшебно материализовалась. Хотя Шанелька без такого волшебства вполне могла бы обойтись. Хорошая связь была еще один раз, перед их выходом на ужин, и Шанелька, под веселым взглядом Крис, сидела на краю постели в кружевных трусиках и лифчике, тыкая пальцем в кнопки, не одевалась, чтоб новый Дима, которого Крис обозвала высокоученым термином «Фуриозо ревнующий», пообещав перевести на латынь попозже, не упал в обморок при виде далекой жены в длинном шелковом платье с тонкими бретельками. Роскошное, изумрудное, сшитое Шанелькой за один вечер в порыве сердитого вдохновения, чтобы утереть нос Косте Черепу, платье несколько лет мирно жило в шкафу, и вот, впервые собралось в люди.

Крис, уже одетая и накрашенная, ждала снаружи, сидя в креслице и разглядывая усталых от моря прохожих, что возникали среди зелени и пропадали снова. На ней были узкие черные брючки и свободная туника космического фиолетового цвета, тоже роскошного сочного оттенка, который Шанельке абсолютно не шел. Мы с тобой никогда не поссоримся хотя бы из-за одежек, сказала она как-то подруге, и та кивнула, соглашаясь.

— Говоришь, связь плохая? — язвительно поинтересовался в тот вечер Димка, и было его прекрасно слышно, и видно тоже хорошо. Шанелька, сердясь и печалясь, снова поняла, без такого Димы сегодняшним вечером она вполне может обойтись. Но не стала упрекать мужа, что с момента отъезда не услышала от него ни единого слова, сказанного нормальным теплым голосом любящего мужчины. Попыталась рассказать о предстоящем ужине, но на фразе:

— Это ресторан в отеле, там ужин, ну, вот, мы втроем…

…связь прервалась, а ждать нового приступа совершенства времени уже не было.

Шанелька мрачно натянула нежнейший эластичный шелк, раздумывая, как Дима отнесся к словам «втроем», «ресторан» и «ужин». Потом осмотрела себя в зеркале и немного утешилась. Волосы после морской соли и жесткой воды в душе легли как-то эдак, вроде их модельно укладывали волной, ассиметрично падающей до самой талии. Загорелые плечи прекрасно сочетались с изумрудно сочной зеленью, будто она все еще плещется в воде, выныривая. И если повернуться вот так вот, и руку на талию, то издалека получается почти Ким Бейсингер, когда она уже не девчонка, а роскошная такая дама. Только у Ким не было таких сисек… Шанелька все еще не знала, как отнестись к своему новому богатству. С одной стороны, когда-то она страстно мечтала иметь сексуальную ложбинку, куда бы упадала тонкая золотая цепочка. С другой, оказалось, что во многих одежках она теперь выглядит увесистее, чем на самом деле. И ей стало ясно, почему декольтированные дамы так туго затягивали себе талии. Да и хлопот с новыми сиськами прибавилось, просто так за автобусом не побежишь, подпрыгивая.