Елена Блонди - Прогулка [СИ]

Аппарат был тяжеленьким, уверенным в себе, и еще вынулись из коробки всякие мелочи: шнуры, батарейка, толстая книжечка-инструкция. Кира села, придерживая камеру на коленях ладонью. Тыкнула пальцем в лежащий рядом мобильник, поднесла его к уху.

— Светкин? Не занята? Мне тут принесли, только что.

— А-а-а, — заорала дочь счастливым голосом, и Кира увидела, как горят у той щеки и блестят глаза, — принесли, да? Нормально все, мам? С днем рождения тебя, Кира прекрасная Львовна!

— Ты что творишь? Он же стоит кучу денег. Нельзя так, котильда. А что Димка скажет?

— Так это Димка и предложил, мам. Ну, можем мы тебе сделать, наконец, нормальный взрослый подарок! Ты чего? Не вздумай там рыдать вдруг.

— Не вздумаю.

— А могла бы. Шучу. Мам, мы тут в метро спускаемся, от Димки приветы. Наслаждайся, она почти как моя, так что можешь сразу, на плечо.

— Спасибо, моя ты родная. Вам спасибо.

— Да на здоровье. О, еще, мам. Ты никакого кофра не носи, поняла? Пусть в твоей авоське будет.

— Это не авоська, — немного обиделась Кира, неудержимо улыбаясь котам, что сидели напротив и внимательно слушали светкино чириканье, — это спец-авоська, ты знаешь.

— Во-во. Она у тебя такая затрушенная, что никто не заподозрит. А то лазишь по чигирям. Все, мам, чмоки.

О письме редактору Кира вспомнила через пару часов, все еще сидя в окружении развернутых пакетов, вытянутых шнуров, с раскрытой инструкцией на коленках. Она хотела сразу после разговора с дочерью вскочить и побежать на прогулку, проверяя подарок. Но все же, такие деньги, и на всякий случай села перелистать руководство.

Письмо с отказом отправилось в корзину. Ну что же, подумала Кира, запороть дурацкое задание про заброшенное одиночество, читай — одинокую заброшенность, я могу всегда. Но могу и попробовать, совместив тестовое задание с испытаниями новой машинки. Пусть Пеший и дальше ждет ее ответа. Вечером и напишу, решила Кира.

За два года Кира методично и неспешно обгуляла многие закоулки и окраины приморского города. Не уставая удивляться тому, что иногда, будто высвечиваясь и выступая из тени, вдруг являются ей совершенно новые места. Город походил на шкатулку со множеством отделений, внутри которых были еще всякие тайные кармашки и ниши. Можно раз за разом ходить по выученной наизусть улице, но вдруг в нужный момент сделать несколько шагов в сторону от привычного маршрута и оказаться в тайном переулке, тихом и сонном, полном цветущей сирени и плавных кошек на каменных заборах. Некоторые из таких мест оказывались уютны и очень хороши, сами встраивались в мироздание Киры и становились целями следующих прогулок. Другие пугали, будто она случайно зашла на чужую территорию и за ней — чужачкой — следят, выжидая, когда шагнет в глубину, полностью отрываясь от своего мира. Откуда можно ее забрать. Так было, к примеру, на одном участке каменистой дороге за задними стенками лодочных гаражей. Полная тишина, глухие запертые окошки вторых этажей, сложенных из дикого камня. И вдруг одно приоткрытое, впереди, молчит, поджидая, когда Кира подойдет ближе.

В такие места, прислушиваясь к ощущениям, она старалась дважды не заходить. Там, у глухих стен гаражей, вдруг упало на нее воспоминание, о том, как однажды потерялась двенадцатилетняя Светка, ушла гулять с подружками и не вернулась домой к девяти. Кира с мамой оббегали весь район, и был там странный домище, недостроенная какая-то техническая станция. С забитыми досками окнами и железной лесенкой к большой двери. Кира кричала, сначала с раздражением, потом уже с сильным испугом, обходя молчаливый серый куб, и уже уйдя от него, вдруг встала столбом, вспоминая — на одном из окон оторваны доски и нутро чернеет угрожающей линией. Ей мгновенно стало плохо от упавшей в голову нарисованной картинки, в ней — чернота, свет из окна, и оттуда же ее, кирин, тоскующий сердитый голос, выкликающий имя дочери. Которая сидит у стены, не отвечая, потому что те, кто забрал ее в дом, не позволяют ответить.

Это было мгновение чистого ужаса, во время которого Кира поняла — она не вернется туда, не полезет в дом проверять. Потому что не сможет смириться, если вдруг что. А в следующее она уже повернулась, чуть ли не руками приподнимая ватные ноги, одну за другой. Чтоб пойти. И услышала мамин сердитый вскрик. Девчонки шли тесной кучкой, прячась друг за друга, одна несла в руках мокрую разорванную курточку. Оказалось, была неприятность, за ними погнались пацаны, взрослые. И убегая, Наталья свалилась в канаву, изгваздалась вся, сначала прятались, боясь снова нарваться на преследователей, а после она, рыдая, пыталась куртку просушить, потому что дома попадет. Вышли, виновато опуская головы, на крики Киры и ее мамы.