Андрей Максимов - Так любят люди

Я сначала хотела телефон этой ОНА набрать, выяснить все и высказать. Но потом думаю: нет. В идиотское положение только себя поставлю.

Поплохело мне, надо сказать, конкретно так. Но я как-то осознать все сразу не смогла. Только что он меня буквально в душ за собой тащил, извините, и тут — нате вам!

Выходит мой. Я ему телефон в морду. «Что за дела?»

Раскололся сразу. Растерялся и раскололся. Водки себе налил, рассказывает… И даже не то чтобы рассказывает — а прям-таки плачет. Да, плачет, есть у меня двое детей на стороне. Но это все — случайность и недоразумение. Тебя только, Анюточка, люблю… Ты мой в окошке свет… Фигня, в общем, всякая! И все время, главное, долбит:

— Случайность это, случайность… Спьяну да спьяну.

— А кашку ты своим детям тоже спьяну варил?

Это я его так спрашиваю.

— Дети ж не виноваты, — отвечает.

И плачет. Прям плачет слезами. Он вообще у меня плаксивый. Рыдает, даже когда команда, за которую он в футболе болеет, проигрывает. Так расстраивается. Но чтоб по жизни рыдал — впервые вижу. Нет, истерики у меня там, криков чтоб — не было этого. Ну, психика у меня вообще крепкая, иначе давно б в дурку попала, такая была жизнь. Я его спрашивала все время:

— Как ты мог, Вова, скажи мне? Как ты только мог так?

Он плачет и говорит сквозь слезы. Слов много произносит, но мысли основных две: «Все по дури случилось». И — «жить без тебя не могу». После этого стал как шелковый. Я ему сразу сказала:

— Ты, друг мой Вовка, решай, с кем жить будешь.

Он, вроде того, что чего ж тут решать, когда только с тобой.

Я жестко так поставила ему условие:

— С ОНА этой чтоб не встречался. Дорогу к дому ее — забудь. Будешь встречаться с детьми только на нейтральной территории — парки, кафе, зоопарк.

Он кивает, соглашается на все вроде как. Я ему сразу сказала:

— Все проверю.

Взяла адрес этой ОНА, попросила девушку там одну… из аптеки — денег ей дала, — чтоб проверила, долго ли он в той квартире будет? Он, действительно, вошел, детишек взял, погулял, вернул и домой поехал. Но проверять же так всю жизнь не будешь, правильно?

И вопрос-то мой какой?

В то, что жизнь так можно наладить, я верю. В конце концов, в жизни мужика всякое может быть, верно? Правда, это как-то уж больно круто: двое детей… По пьяни чтоб двоих? Ну ладно. Пять лет он с этой ОНА… Пять! Мозги мне пудрил. Дурой себя ощущать — хуже нет. Но, с другой стороны, он сразу извиняться стал, слова мне говорить про любовь, значит, не хочет с той-то — ОНА — жить, верно? А я без Вовки жизни не представляю. Думала отомстить. Ну, чтобы себя больше уважать. К нам в аптеку кто только не приходит. И я вам так скажу: если мужик сам за лекарствами идет, особенно за сердечными, он почти наверняка одинокий.

Короче, познакомиться-то можно. Баба я видная, верно?

Только вот не могу. Желания нет — и все тут. То есть представляю, как мщу ему. Ну, фантазирую. А как мужика вижу — нет желания, и все.

Но вопрос мой в другом. Я решила, что жить с ним, конечно, буду, что как-то все урегулируется. Я так поразмышляла и поняла, что с ним все-таки лучше, чем без него. Тем более что клятвенно он обещал, что с той у него — все. Только дети. Дети… Это я понимаю. Так. Вопрос у меня какой? Вопрос в том, что не получается его окончательно простить. Вот понимаю, что надо, а не выходит. Ему все время ее припоминаю. Бабу его. Даже в постели, а это уж никуда не годится. Он к ней, конечно, вряд ли уйдет. Да и она его тоже вряд ли примет после того, как он к ней ходить-то перестал.

Он мне теперь через каждый час звонит — докладывает, где он. Не забалуешь особо. Я не про то волнуюсь, что он уйдет. А что изведемся мы так, без моего прощения. Ну, если уж живу с ним, то — все. Надо жить спокойно.

А не могу. Иногда — временами — прям ненавижу его. Кричать на него начала. Раньше такого никогда не было.

Он опять вернулся к разговору о ребенке. Я — ему:

— Ну да, — говорю. — По деланью ребенков ты большой спец.

Опять про то же, понимаете? Как за язык кто дергает…

А сама думаю: какой, думаю, ребенок, если я его простить не могу?

А как простить? Я готова. Уговариваю себя. Понимаю, что жить без него не могу. А не получается. Прям иногда ненавижу его. Прям ненавижу, ясно? Ну и чего мне делать? Выход-то какой есть?

Это было очень давно. Так давно, что, кажется, то был не я, а какой-то другой человек, даже внешне мало напоминающий меня сегодняшнего.

Ее звали Люда. Она была невероятной. У нее были огромные глаза и крючковатый нос молодой Бабы Яги. Нос и глаза были настолько огромны, что мне все время казалось, что нос отражается в глазах. И это приводило меня в восторг.