Алекс Бранд - Выбор [СИ]

В тишине зала выстрелом прозвучал резкий удар, от борта карамболем в дальний угол. Шар беззвучно колыхнул сетку, даже не задев края лузы. Глаза Джона слегка расширились, он не ожидал. Серьезно? Я отступил на шаг. Три удара, один за другим, превратили моего соперника просто в зрителя… Хочешь видеть мою манеру? Как я забиваю? Выигрываю? Смотри. Следующий удар я обдумывал несколько минут, неспешно прохаживаясь вокруг стола, словно кроме меня здесь никого не было. Молчание. Слова не нужны. Всем все ясно и они ждут моего решения. Я с ними или нет. Мои таланты и возможности поняты, взвешены и наверняка уже оценены. Что бы они мне предложили? Пост в администрации? Секретная служба? Быть закулисным «решающим проблемы»? Деньги… Положение… Власть…

Внезапно почувствовал головокружение, дурнотное чувство взгляда в пропасть, заполненную клубящимся туманом. Из его сумрачных глубин медленно проступила картина… Лица… Места… Вот я стою рядом с Джоном Вайнантом, с нами — Роберта и еще одна миловидная женщина лет сорока. Они весело переглядываются, наши же с Джоном лица — серьезны и значительны. Позади нас — Белый дом. Президент Джон Гилберт Вайнант [6] Настоящий Джон Гилберт Вайнант так и не стал президентом. Последние годы жизни страдал от алкоголизма, депрессии. Покончил с собой 3 октября 1947 года. В реальности «Выбора» определенную роль во всем этом мог сыграть и отказ Белова. и его… Кто? Вице-президент Клайд Грифитс. Разве может родственник занимать этот пост? А даже если и продавили… Почему я? Это должен был быть Гилберт. Пришло понимание — я обошел его… Как? Не знаю. Наши с Робертой лица мне не нравятся, очень… Взгляд теперь скользит по рядам гостей, журналистам, увлеченно что-то спрашивающим, делающим снимок за снимком. Я ищу… Ищу… И не нахожу, никого. Джил… Ольга… Сондра… Трейси, Гертруда, Белла, Майра… Их нет. Никого. Как нет и Гила с Констанцией… Где вы? Почему вас нет? Вы должны быть с нами, в первых рядах! Тот же Трейси, неужели я бы не взял его с собой в Вашингтон? И — здесь нет Калеба Вайнанта. Почему? Что произошло между всеми нами? Во рту внезапно пересохло от понимания — я что-то сделал для того, чтобы оказаться здесь. Что-то грязное, подлое… Мы — изгои, от нас отвернулись все. И раз Роберта тут сейчас со мной — она согласилась. Согласилась… Оттого, что любит меня? Где ты, Кай — там и я, Кайя… Но что-то не дает мне в это поверить. Сердце сжалось, снова смотрю на нас. Вот к Берте подбежала нарядная девочка лет восьми, к супруге президента чинно подошел очень похожий на нее мальчик. Брат и сестра, наверняка дети кого-то из высокопоставленных присутствующих. Роберта с улыбкой склоняется и берет букет цветов, ее глаза… Они пусты и равнодушны. Где задор, веселье, лукавинка? Где грусть, раздумье, глубина? Где бездна, в которой я тону раз за разом? Их нет. Пустота и улыбка куклы… Красивой нарядной куклы. Череда лиц… Я стиснул зубы, передо мной Джил. Губы кривит презрительная гримаска. На смуглом лице — жестокое разочарование. «Ведь я любила тебя…» — слышу тихий шепот… Ольга… Холодный бесстрастный взгляд, она смотрит сквозь меня, Роберту. Нас для нее больше нет. В глазах Сондры — слезы и совсем детская обида. Она столько вынесла из-за меня… Она поверила нам, став преданным другом там, где любой другой превратился бы во врага. Мы предали ее, предали всех. Это — страшно. Но меня, стоящего на лужайке Белого дома — это не волнует. Мы с Робертой оставили все и всех — в прошлом, их для нас также уже не существует. Мы — счастливы. Успех, власть, признание… Девочка с фермы — жена вице-президента США. А там… Кто знает? Сбывшаяся мечта. Но разве об этом мечтала она, сидя возле костра в далеком детстве? Об этом думала, стоя со мной возле алтаря? Я вижу — не себя, не Роберту. Чужие лица-маски, чужие холодные души. Нет! Этого не будет, никогда. Любимая, я не предам нас, я не допущу, чтобы ты, пройдя ад и оставшись собой… Обрела фальшивый рай и превратилась в ту, на которую мне жутко смотреть. Мы не предадим друг друга, не предадим наших друзей. Мы останемся, здесь, навсегда. Взор очистился, словно промытый холодной ключевой водой, окружающее вновь обрело четкость. Передо мной стол, шары, в руках кий. Джон ждет… Хорошо, я закончу эту игру. Но решение — принято, выбор — сделан. Точка.

Возле центральной лузы снова стоит шар, но он изрядно закрыт соседними, прямой удар невозможен. Джон понял, что я ищу к нему подход и заинтересованно подошёл ближе, все же он игрок… Глаза блестят, он хочет, чтобы я забил. Биток звучно впечатался в два борта с раскрутом-эффе, еле-еле, совсем ласково задел цель единственно возможным касанием. В лузу шар упал неслышно.