Алекс Бранд - Выбор [СИ]

Я скажу все. Все!

— Я знаю, что ты хотел убить ее. Скажи — я права? Хотел?

Клайд замер, его сердце заколотилось. Только не лги мне, прошу… Я ведь слышу, я пойму.

Он тихо ответил…

— Да, я хотел ее убить. Потерпев неудачу с нами, он мог попытаться позвать на помощь ее. Так ведь и вышло, Берт… А я не мог этого допустить и…

— Просто убить ее, на всякий случай? Боже, как…

Голос Клайда отвердел, почувствовала, как похолодел его взгляд. Я знаю, кто ты…

— Я и есть убийца, Роберта. Забыла?

— Нет! Ты — не убийца! Ведь ты не тронул ее. Почему? Скажи! Не молчи!

Мне стало страшно. На каком тонком волоске все висело… А я была так счастлива, не зная, не ведая… Умри Сондра от его руки, я бы поняла, и тогда…

— Я бы стал таким же подлецом, как он, любимая. И ты не осталась бы со мной, ты бы сбежала, уехала, исчезла. Ты возненавидела бы меня.

— Да, Клайд. Я бы возненавидела, — вдруг меня осеняет, я приподнялась и села в кровати, — ведь этого он и хотел! Эти мысли он тебе нашептывал! Ему было уже все равно, лишь бы вернуться, даже и ценой жизни Сондры…

Клайд печально усмехнулся и покачал головой, погладил меня по растрепавшимся волосам. Его лицо на миг очень постарело, став похожим на настоящее… И глаза, такие усталые…

— Ты истинная верная жена своего мужа, всегда протянешь руку помощи… Но это были мои мысли, Берта. — он снова усмехнулся, увидев, как я замотала головой, — не веришь…

— Не верю! Слишком все ему на руку. И ты ведь не тронул ее… И не тронешь, никогда! Все позади и мы — друзья!

Усмешка Клайда стала веселее, его захватил мой порыв, его губы на лбу… влажных глазах… щеках в дорожках слез…

— Я знаю, что это будет трудно и больно. Но если… Если они этого хотят, то пусть. Я тоже этого хочу! И ты, не лги сам себе! Ведь хочешь?

Он не колебался с ответом.

— Хочу. Они обе дороги мне, они твои друзья, Берта. Да, и Сондра. Только настоящий друг способен на то, что она сделала. И Старик показал ей то, что мог показать только достойному. Он знал, что она поступит правильно и благородно.

— Вот видишь… А раз так, то мы постараемся справиться. Знаешь, Сондру хотят отослать куда-то. Она там будет совсем одна… Где-то на побережье… Или даже в Европу.

Тихо, совсем тихо повторила…

— Совсем одна… А мы с ней обе знаем, как это, быть одинокой… Она не заслужила такое.

Губы Клайда коснулись волос на виске, мочки уха… Теплое дуновение слов.

— Не заслужила.

Глубоко вздохнула, слава Богу…

— Клайд…

— Что?

— Ты правда подумал, что я такая жестокая эгоистка, что готова заставить мучиться Джил и Сондру?

Он помолчал мгновение. Только не лги мне, прошу… Клайд…

— Да, Берт. Подумал. Я очень боялся, что ты изменилась после этой истории, слишком многое на тебя свалилось. Изменилась в нехорошую сторону, любимая… Поверь, я видел, как это бывает. Был один человек, а стал… Совсем другой, за считанные дни.

Молчу. Слушаю. Милый… Ты не солгал мне.

— И когда ты рассказала о вашем разговоре с Сондрой… Я не мог не спросить тебя, прости.

— А если бы… Если бы я сказала, что мне все равно или… Не знаю… И ты бы понял, что я правда изменилась, стала жестокой и черствой… Ты сам сказал, видел такое…

Клайд взъерошил мне волосы, я откинула их с лица и не приняла игру, смотрю ему прямо в мерцающие слабыми отблесками глаза.

— Ты бы разлюбил меня?

— Нет.

— Правда?

— Правда. Я приму тебя любой. Помнишь любимую поговорку Джил? Ее можно и к нам применить, чуть изменив.

Клайд привлек меня к себе, я уютно свернулась возле него клубочком, так хорошо… И слушаю…

— Как она будет звучать, Берта?

Шепнула, закутав нас в одеяло.

— Сам скажи…

— Настоящий возлюбленный, муж, с тобой и тогда, когда ты не права, — он усмехнулся, — а я настоящий.

Потерлась щекой о его грудь, коснулась ее губами, там, где бьётся сердце.

— И я — настоящая. И всегда буду с тобой.

— Берт…

— Что?

— Ты уверена, что Сондра не подглядывала, когда я голый крутился перед зеркалом? А вдруг…

— Ах ты…

Шутливая возня под одеялом затихла, мы успокоились. Слышу дыхание заснувшего Клайда, чувствую, как и на меня накатывает теплая сонная волна. И прежде, чем я дала ей себя накрыть, успела в который раз подумать… Вспомнить… Рассказ Сондры. Она не захотела говорить об этом при Гилберте и Джил. Его появление… Про это мы с ним не говорили ни разу. И сейчас я передала ему не все из рассказанного. Он испугался газеты, Ликурга. В столе он искал мои письма. Он знал, кто я. Он точно знал, на какой улице мой дом. Откуда? Сондра тоже все это заметила. Боюсь спрашивать… Боюсь. И Клайд боится этого вопроса… И тупой болью отозвались слова Сондры о моем подарке, брошенном в мусор, о портрете. Он знал даже о них. Не хочу об этом думать. Спать… Спать…