Алекс Бранд - Выбор [СИ]

Клайд быстрым шагом идёт дальше, я же стою и просто гляжу ему вслед. Вот так начался этот кошмар, с нашей случайной встречи на вечерней Уикиги. Одна случайность, короткий разговор… И все, на Роберте поставлен крест. Ради меня. Меня? Точно? Я красивая. И богатая. Содрогнулась от омерзения, чем дальше, тем становится противнее. Как… Как Роберта могла ничего не замечать? Как мы обе ничего не заметили?

Далее картины пошли быстрой чередой, как будто время уходило и кто-то торопился показать мне все самое важное. Вечеринки… Танцы… Мне все же пришлось не раз увидеть себя с ним. После того, как он заканчивал со мной, он бежал к Роберте. Но встречи с ней становились все реже и короче… Помню картину, показанную мне несколько раз подряд…

Поздний вечер, ее дом на Элм-стрит. Тускло освещённое окно. Одиноко сидит за столом, ждёт… И сразу же меня бросает к Фэнтам… Старкам… Энтони… Гарриэтам… Танцы… Танцы… Танцы… И его веселое оживлённое лицо… Его влюбленно пожирающие меня глаза…

Внезапно я оказалась не в Ликурге. Что за место? Клайд и Роберта идут по улице, он что-то вполголоса ей втолковывает, она выглядит очень плохо. Бледная, исхудавшая, подавленная… Что с ней? До меня доносится его тихий голос.

— Иди, я подожду тебя здесь.

Она безнадежно кивнула, слабо махнула рукой и подошла к солидной лакированной двери, на которой поблескивает бронзовая табличка «Доктор Глен Морроу. Прием с 10 до 18.» Вот оно что…

— Доктор, я не могу, я должна избавиться от этого, помогите, прошу вас…

Стою рядом и до крови кусаю губы, чтобы не закричать. Знаю, что никто не услышит, но… Сдерживаюсь. Я хочу, чтобы Клайда не стало. Пусть исчезнет, умрет. Такие не должны жить.

Доктор отказал. Горько усмехаюсь, а чего этот подлец ждал?

Долго сижу в своей комнате, не решаясь снова подойти к двери. Я чувствую, что надвигается что-то страшное… Вздыхаю, поднимаясь. Пора, Сондра. Пока эта дверь не захлопнулась так же неожиданно, как и открылась.

Какой-то старый сельский дом, Боже, как они здесь живут? Как все запущено, заросло… Сам дом ветхий, трубы кое-где обвалились, торчат подпорки. Дом Роберты? Да. А ведь я помню это место, этот дом! Помню… Мы заблудились и случайно сюда заехали, послали Клайда спросить о дороге к шоссе. Тогда еще заметила, как он побледнел, увидев табличку почтового ящика. Мой веселый голос…

— Клайди испугался собачки? Гав-гав, укусит!

Меня передернуло от отвращения, к нему, к самой себе… Но хватит вспоминать.

Роберта медленно поднимается по скрипящей лестнице в свою комнатку, захожу следом. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Узкая девичья кровать, аккуратно застеленная выцветшим голубым одеялом. Потёртый коврик на полу, небольшой столик, чуть покосившийся старый стул. Отметила, что он не подходит к столу, мебель собирали с бору по сосенке. Несколько полочек с книгами. Роберта осторожно садится на кровать, плотно закрыв за собой дверь. Бледная какая… Рука на животе… Вдруг лицо искажается болезненной гримасой, и ее сгибает приступ рвоты…

Ночь… Я у ее изголовья, тихо стою в темноте. Роберта мечется во сне, голова никак не умостится на подушке. Руки беспорядочно перебирают одеяло, как будто она пытается за что-то удержаться. Шепот… Горячечный шепот… Склоняюсь к ней…

— Не хочу… Не хочу… Как холодно… Страшно… Клайд… Дай мне руку… Не отдавай меня… Не хочу…

Лицо в поту… Мечется… Безотчетно оглядываюсь, вижу на тумбочке скомканный платок, хочу взять его, промокнуть ей лоб. Я не могу, не могу просто смотреть на ее страдание… Пальцы проходят насквозь. Я ничего здесь не могу. Только смотреть и слушать. Вдруг Роберта открывает глаза, в них ужас. Такой ужас… Рывком приподнимается на кровати, прижимая одеяло к груди, озирается, осознает, что дома… И медленно поворачивается на бок, подтягивает колени к животу, свернувшись клубочком под одеялом. Плечи затряслись, слышу тихое всхлипывание.

Голос, сжалься… Прошу… Я все видела, все поняла. Позволь мне вернуться, я больше не могу… Я хотела пройти до конца, но это выше моих сил. Я знаю, там будет что-то страшное. Что-то, что должно было произойти — и не произошло. Какая-то сила вмешалась и все изменила. Я не хочу, не хочу видеть то, что было в конце…

Я в лодке. Мы втроём посреди озера. Изумлённо смотрю на них, полный мир и согласие. Что происходит? Все теперь хорошо? Вот Роберта с улыбкой опускает руку в воду и поет песенку, я тоже ее люблю, «Ах, как ярко светит солнце у меня в Кентукки дома!» Она выглядит спокойной и радостной… Клайд тоже улыбается, глядя на нее. Улыбается… Глаза его другие. В сердце заползает холодок страха, в его глазах… Там тоже страх… Чего он боится? В его взгляде, устремленном на Роберту — обида, злость. И много, много страха… Он вдруг оставил весла. Взял в руки небольшой фотоаппарат.