Сергей Петросян - Аль-Лат

— А почему все по два?

— Потому, что половину ты сейчас к себе переложишь, чтобы таможня не отняла.

Шакиб вздохнул и стал выкладывать из сумки пакет с яблоками, пирожки и вареную курицу, которые дала ему в дорогу заботливая Анна Соломоновна.

На станции Кузница Белостоцка их вагон три часа провисел на огромных домкратах. Солнце раскалило железную крышу, окна были задраены наглухо и кондиционер не работал. Где-то внизу слышался грохот — польские железнодорожники меняли колесные тележки на более узкие.

— Колея в Европе не совпадает с русской, — объяснил проводник. — Когда до революции этот путь строили, то пришли к царю и спросили: «Делать колею шире?» А царь и ответил: «А на хрен шире!» Вот и сделали наш путь ровно на царский хрен шире.

Проводник заржал во все горло. Шакиб вежливо улыбнулся, но смысла шутки так и не уловил.

Али в это время успел через открытую дверь тамбура сплавить местному скупщику оба утюга за двадцать дойчмарок.

— Теперь сумки полегче стали, — радовался он. — Ох, и тяжелые эти советские утюги.

Поезд прибывал на берлинский Остбанхоф рано утром. Закрыв купе на замок, компаньоны запихали чужие деньги во внутренние карманы джинсов. Хитрые приспособления были пришиты изнутри под задними карманами. Это было изобретение Тани, которое она и воплотила накануне их отъезда. Зайдя в здание вокзала, Али сразу нашел обменный пункт и, предъявив паспорт, обменял тридцать рублей на девяносто восточных марок.

— На обратном пути пригодятся, — объяснил он.

Шакиб взял одну из монеток с его ладони. Они были необычно легкими. Судя по цвету, их штамповали из алюминия.

— Мне тоже поменять? — спросил он.

— Нам хватит, — ответил Али, — здесь все очень дешево.

Здесь же, на вокзале запаслись минералкой и солеными крекерами.

— За стеной все в разы дороже, — объяснил Али.

— За какой еще стеной?

— Увидишь.

Границу пересекали на станции метро «Фридрихштрассе». Пограничник в серо-зеленой форме придирчиво проверил паспорта, выездные визы и приглашения от неведомого сомалийского друга. После этого они оказались на перроне, вдоль которого прохаживались военные с собаками на поводках. Поезд приходил из западной зоны по путям, с обеих сторон огражденным высоким бетонным забором. Сделав две пересадки, компаньоны вышли из метро на станции «Цоо». На улице им пришлось протискиваться через толпу людей, торгующих сигаретами с рук.

— Берги карманы, — предупредил Али, — Цоо — самый криминальный район.

Пройдя под железнодорожным мостом, они оказались в квартале магазинов электроники с яркими вывесками « Nur für export! ».

— Это магазины для военных из оккупационных войск, — объяснил Али, — здесь все товары без налога с продаж. Но и всем остальным иностранцам тоже продают.

Али уверенным шагом направился к одной из лавок. Зашел внутрь и, к удивлению Шакиба, заговорил по-русски:

— Добрый день, где Филибер?

Филибер появился через пару минут. Им оказался дородный негр с серьгой в ухе. Он обнял Али, как старого знакомого, и увел его в подсобку. Шакиб с интересом огляделся. На полках ровными рядами стояли двухкассетные магнитофоны, портативные телевизоры и видеоплееры неизвестных марок, причем названия на картонных коробках очень напоминали имена популярных производителей: « Sankyo », « Soney », « Panasonix ». Несмотря на ранний час, торговля шла бойко. Два восточного вида продавца общались с покупателями на нескольких языках и непрерывно отпускали товар. К коробкам приделывали ручки из клейкой ленты или перематывали несколько покупок вместе.

Из подсобки выглянул Али и позвал:

— Тащи сюда свою сумку.

В комнатке без окна они выложили на стол привезенный товар. Филибер открыл каждую коробку, пощелкал фотоаппаратом и отсчитал стопку купюр. Али спрятал деньги в карман и спросил:

— А как наш заказ?

— Будет готов часа через два, — ответил негр, — погуляйте пока.

На улице Шакиб озабоченно поинтересовался:

— А мы разве не за электроникой приехали?

У него появилось подозрение, что Али занимается контрабандой чего-то очень опасного.

— За электроникой, — успокоил Али, — только за более дорогой. Тех ребят, что нас сюда прислали, компьютеры интересуют. Видеоплеер в Ленинграде идет за две цены, а вот хороший компьютер можно и в пять раз дороже продать. Их как раз сейчас собирают.

— А их разве не на заводе делают? — удивился Шакиб.

— На заводе собирают мониторы, а вот системные блоки комплектуют «под клиента». Заказчики попросили самую продвинутую версию — 186-ю. Там стоит 16-битный микропроцессор Intel. Таких в Ленинграде еще нет!