Сергей Виноградов - Красное и белое

На том и порешили. Иван с Марьюшкой день-деньской по лесу ходят, за порядком, природой установленным, приглядывают.

Старший сын как умчался на сером волке, так и след его простыл.

— Видимо, что-то с ремонтом не заладилось — всё чаще вздыхал престарелый отец. — Да и я уже совсем старый стал, чтобы в заповедную чащу на волке скакать. А Ивана от дел отрывать тоже не стоит — кто тогда за порядком в лесу следить будет?..

Глава третья. Явление Фомы народу

Так вот и шли дни за днями. Но однажды, когда уже совсем свечерело, в окошко постучали.

— И кто же это к нам пожаловал в столь поздний час — подумал отец, нехотя слезая с тёплой печи.

— Батя! — тут же послышалось из открытой двери.

Через миг в полной своей красе появился средний сын.

— Не узнали что ли? Это же я — Фома! — воскликнул он, по-хозяйски скидывая с плеч нечто среднее между казённым ватником и женским бельём «от-кутюр» из последнего оставшегося в государстве иноземного бутика. — Обещал — приехал. Не чужие всё-таки места. Да и леса стало много, есть где развернуться!

Делать нечего. Как ни как родной сын. Сели за стол. Выпили за встречу по обычаю русскому. Смотрит отец на своего среднего — не насмотрится. Не сын, а, ни дать, ни взять — полная энциклопедия фольклора — на руках наколки всякие и на груди и на… Тьфу, одним словом, стыдоба да и только!

— Я теперь, батя, вовсе не Фома — широко распахивая рубаху, неожиданно заявил слегка трезвым голосом нежданный сын. — Я теперь… Читай… Видишь, написано — «Кащей». Такая у меня вот кликуха!

— Это который, бессмертный что ли? — вдруг спросил, едва не потерявший дар речи, отец.

— Точно, бессмертный! — кивая головой, подтвердил Фома.

— А знаешь, почему? Там, где я был, верят не в сказки, а в безнаказанность. И пара потерянных лет лишь, так сказать, издержки нашей профессии. Вышел, «зелёных» срубил, сел, снова вышел. А лес он был, есть и всегда будет! Как всегда будем в нём и мы — «работники пилы и топора — разбойники с большой дороги». Ха-ха! — не без пафоса завершил он свою неожиданную тираду.

Не стал с ним отец спорить. На том и порешили. Долго ли, коротко ли, а Иван с Марьей после явления Фомы совсем уж было хотели съезжать из отчего дома обратно в свои болота, да и отца с собой прихватить, но тут вмешался случай. И, естественно, сказочный…

Глава четвёртая. Новогодние приключения Кощея

Случилось всё это как раз под самый Новый Год, которого все, как и всегда, ждали с надеждой. Отец в тайне надеялся, что средний сын одумается и перестанет заниматься своим непутёвым лесным «бизнесом». И так он обрадовался, когда Фома сам вдруг уехал на ПМЖ в соседнее заморское королевство. Видимо, там с коррупцией был полный порядок, хотя леса, так себе.

Иван тоже на лучшее надеялся, но всё также в сердцах ругал царских советчиков за законы непонятные и лесу вредные, опасаясь, что в новом году ещё вдруг что-нибудь несуразное придумают.

Никаких надежд ни тешил только серый волк. Тоскливо выл он по ночам на яркую луну, вспоминая лихую молодость девяностых годов…

А тем временем в заморском королевстве вовсю шли приготовления к новогоднему празднеству. Не хватало только ёлки — самой настоящей, живой, из леса, а не из ближайшего супермаркета.

— Повелеваю, ёлку найти! — незамедлительно издал указ заморский король.

— Никак нет — тут же возразил ему главный Страж по лесному хозяйству. — Нет ёлок, одни сосны остались!

— Где? — возвопил король.

— В лесу, государь, в лесу!

— Кто посмел? — не утихал раздосадованный правитель.

А совсем недалеко от дворца на единственном в заморском королевстве рынке бойко шла торговля самыми настоящими живыми ёлками. Из леса. И заправлял всем этим Фома по прозвищу «Кащей». Он так громко кричал, зазывая потенциальных покупателей (видимо, на рекламу в местных СМИ опять поскупился), что его крик дошёл-таки до ушей королевской особы.

— В темницу его! — нервно потребовал заморский король.

— Казнить его! — дружно вторила ему королевская стража.

— А как же права человека и королевское слово? Что о нас подумают в Союзе Королей, в который мы так стремимся? — тут же возмутился кровожадностью собственной стражи, совсем уже было успокоившийся король. — Впрочем, утро вечера мудренее…

В полночный час в тайной комнате дворца состоялось тайное заседание тайной Гильдии королевских стражей. Живым Фому видеть никто не желал. На то были весьма веские причины.