Сергей Виноградов - Красное и белое

Каждый год
В двадцать пятую ночь октября
Кто я есть,
Я во сне забываю —
То в Казанском соборе
Вдруг молюсь за царя,
То подобных себе,
Убиваю.

Между красным и белым
Моя рвется душа,
То печалится,
То, словно стерва,
Без суда и без следствия
Чьи-то судьбы решать
Она вдруг
Вызывается первой.

И откуда в душе
Столько злобы и зла,
Словно с Богом она
Не общалась?
Не с её ли команды
Меня пуля нашла
И в награду за верность
Досталась?

И под Царским селом
Я упал мёртвым в снег,
Но она знать меня
Не хотела —
Я не правильный был
Для неё человек.
Без души закопали.
Лишь тело.

Без молитвенных слов,
Не поставив креста.
И таких нас, бездушных —
Мильоны!..
Но ведь души,
Восставшие против Христа,
Вряд ли будут когда-то
Прощёнными?

Может быть от того
В эту ночь октября
Я во сне своём
Вновь повторяюсь,
Потому что надеюсь,
Что, быть может, не зря
Своей совестью
До сих пор маюсь…

Разошлись у нас пути, похоже…
Ты пошёл направо — я налево
К красным ты пришёл. Выходит, боже,
Мне теперь осталось только к белым…

Красное и белое в бокалах
Терпкое и сладкое вино…
Красная и белая досталась
Нам судьба — всем и давным-давно…

Вот уж век на красное и белое
Делим жизнь чужую и свою.
Чтобы мы хорошего не сделали,
Нам опять покоя не дают

В наших снах то красные, то белые,
Мы в атаки ходим до утра
Есаулы бравые и смелые,
Комиссары. С криками «ура»…

А за что воюем? За Россию…
Долго ли воюем? Целый век…
И откуда зло берём и силы…
А в Донецке красно-белый снег…

Век пройдёт, но красное и белое
Никогда не кончится вино..
И себя мы, жаль, не переделаем
Видимо, нам это не дано…

Повторяется всё
В нашей жизни когда-то.
Вот и снова февраль.
Вновь семнадцатый год.
Я молоденький юнкер
У дворцов Петрограда,
В толк никак не возьму,
Что ж ликует народ?

Почему наполняются,
Словно кровью, знамёнами,
Раньше тихие улицы
И большие мосты?
Лишь в часовне на Невском
Тишина пред иконами,
Ну а толпы вокруг
Вслух поносят святых.

Да откуда им знать,
Что российская драма
Началась в это утро.
С отреченьем царя!
Будет время и Русь,
Словно пьяная дама,
Вдруг проснётся с похмелья
Где-нибудь в лагерях.

Никогда ничего
Не проходит бесследно —
Ни триумф палачей,
Ни духовный разброд…
Просыпаюсь я утром,
А над Всадником Медным
Вместе с солнцем встаёт
Тот семнадцатый год…

В поле белом, в поле чистом
Встретились два коммуниста
И дорога их лежала
Далеко за горизонт.

Был январь. Стемнело быстро
Да и вьюга набежала
И идти вперёд, похоже,
Вовсе даже не резон…

Далеко за далью далей
Коммунизм, но ведь устали?!
Недалёко за пригорком
Крест виднелся — Божий храм…

А в Кремле товарищ Сталин
И товарищ Ленин в Горках
Но до них уж не добраться
Ни метели, ни волкам…

И куда ж идти? Дорога,
Что короче — прямо к Богу…
А другая, мглою скрыта,
Можно запросто пропасть…

За идею умирало
На полях таких же много.
Так что быть идеалистом
Значит, прямо волку в пасть…

И решили без утайки —
Хватит с нас кремлёвской пайки!
Коммунизм — всё это байки,
Натуральная туфта!

Повернули ноги к Храму,
Ведь крестила ж в детстве мама!..
Может всё-таки и примет
Бог? Пусть даже без креста…

Ипатьевский подвал.
Нет «лучше» места:
Ни смеха палачей.
Ни стона жертв.
Не слышно ничего.
И неизвестно,
Как чувствовал
Себя в нём изувер,
Поднявший руку
На Царя и Веру?

Опять июль.
Такой же. Как тогда.
Где тот стрелявший,
Веривший без меры,
В свою непогрешимость?
Но года,
Расставили всех
По делам их бравым.
Позволил Бог
Поцарствовать им всласть,
Но кончилась
Эпоха для не правых!
Для убиенных —
Только началась.

И на крови невинных
Храм поднялся
И мой народ с колен
Подняться смог.
Того же,
Кто в подвале том смеялся,
Не вспомнит ни народ,
Ни даже Бог…