Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

— Давай остановимся где-нибудь недалеко от интерната, чтобы осмотреться, изучить окрестности.

— Я их уже изучил… Слушай, как тебе, будучи в Минске, удалось узнать про интернат в Бресте?

— Повезло, как всегда. Один из коллег журналиста Луцко оказался продажным мальчиком, который любит ловить рыбку в интернете, умеет распутывать удочки-загадки и так далее.

— И чем же тебе пришлось с ним расплачиваться, крошка? — спрашивает игриво Ник и кладёт руку ей на колено.

— Не дергайся, карлик, — Роберта резко отводит его руку. — Следи за дорогой. Ради нашего дела мне пришлось расплачиваться с журналишкой именно тем, о чём ты подумал. Но, спорим, Ник, ты ему не позавидуешь.

— Он что, напился и уснул?

— О, нет-нет, — смеётся Роберта , — Он был трезв и остался всем доволен. Только теперь…

Она переходит на серьёзный тон и продолжает:

— Стало больше на одного мужика, заражённого СПИДом.

Ник от неожиданности чуть не вписывается в поворот. Он резко жмёт на тормоз. Машина останавливается. Ник с брезгливостью смотрит на Роберту. А она закуривает очередную сигарету и спрашивает:

— Скажи-ка лучше, почему тебя прозвали Карликом-Ником? С тебя такой же карлик, как с меня, — она обводит взглядом свою тонкую талию, — Монсерат Кабалье.

— Когда я попал в нашу группу агентов, мне сказали: «Тебе нужно новое имя». И стали подбирать. Оказалось, что в группе уже есть агент с таким же псевдонимом, как мои настоящие имя и фамилия, — Ник Бикс. Представляешь? И на фоне этого неимоверного верзилы даже я кажусь малышом. Тогда Джонни Ман, ты ж его знаешь…

Роберта кивнула.

— Так вот, Джонни и предложил называть меня Карликом-Ником. Окей! Я согласился. Шеф одобрил, видя в таком необычном псевдониме хорошую путаницу для того, кто заинтересуется мной. Вот и всё. Ты удовлетворена ответом?

— Я всегда всем удовлетворена, малыш. Ладно, Ник, давай делом займёмся. Где этот интернат?

Ник кивает, указывая вперёд.

— Вон то светлое здание вдалеке, левее от кольцевой дороги.

Роберта глядит по сторонам и замечает:

— А тут неплохой обзор. Мы сейчас на возвышенности. Давай-ка выйдем. Ты откроешь капот, будто что-то проверяешь, ремонтируешь. И с этой минуты говорим по-русски. Ясно?

— Окей.

— Я же просила, по-русски.

— Окей, между прочим, это уже международное словечко.

Он выходит из машины, открывает капот. Роберта тоже выходит — неспешно. Потягивается. Осматривается. Соображает:

«Тут сейчас многолюдно. Дорожные рабочие что-то ремонтируют. Правее от них строители возятся с домом. А левее — автостоянка с четырьмя высокими будками… Жаль, сегодня не воскресение, здесь было бы меньше людей… Но а наблюдательный пункт, действительно, лучше всего выбрать где-нибудь со стороны немноголюдной пригородной зоны…»

Капитан Медынцев заглядывает в игровую комнату, где Максимка и Мая Сергеевна сидят за столом, заставленным конструкторами, лото и другими интеллектуальными играми. Капитан взглядом подзывает её к двери. Она подходит.

— Ну, как он? — шепчет Дмитрий.

Мая Сергеевна (тоже шёпотом):

— Малообщительный, задумчивый. Грустит, но уже не плачет, и перестал проситься на улицу.

— В окрестностях интерната замечены подозрительные люди. Поэтому не позволяйте ему находиться около окон. Не исключено, что за зданием наблюдает снайпер.

Она настораживается и качает головой в знак согласия.

За спиной у Роберты и Ника, разместившихся у озера, находится школа-интернат. Ник ловит рыбу. Роберта снимает его на видеокамеру, периодически переводя её на окрестности и на здание интерната. Вот она снова улыбается, говорит играючи:

— Хорошо тут, милый! И есть что поснимать.

А попутно думает:

«Следят за нами или нет? Например, те два рыбака слева. Или кто-то с подъёмного крана на стройке. Или из-за деревьев… Завтра здесь появляться будет ещё опаснее… Вполне возможно, что следят».

Роберта снова переводит видеокамеру в сторону интерната. Она вращает объектив и видит всё в приближенном виде.

«Ну, выгляни, выгляни в окошко — дам тебе горошка… Надеюсь, никто вокруг не догадывается, что из этой видеокамеры можно за считанные секунды сделать мини-винтовку с глушителем. А оптический прицел тут уже есть. Чудо-техника!»

Она опускает своё «чудо» и садится рядом с Ником, достаёт из сумки продукты и раскладывает их на покрывало.

«Странно. Дети появляются на территории интерната, а мальчишки не видно. Может быть он болен? Или его тут уже нет?.. А если Макс уже выдал всю информацию о нас, зачем его тогда убивать?.. Ладно, Гауду видней. Он теперь, как я догадываюсь из нашего последнего разговора, выполняет обязанности самого Хэлуя… Мне не положено думать. Я обязана выполнить свою работу… Если мальчишка тут, я его вычислю и выстрелю… Но если за нами уже следят, нет гарантии, что мы сможем скрыться».