Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

Лера и Владлен молились за Татьяну весь оставшийся день, несколько часов ночью и большую часть воскресенья, Молились дистанционно. Он на улицах города и дома. Она в церкви и дома. Владлен удивлялся, почему сразу же после своего ухода из больницы, когда увидел покалеченную Таню, он не молился за неё?.. Попытался вспомнить то своё состояние. Вспомнил: побег от отчаяния, самобичевание, ярость, изнеможение… И понял, что просто был в шоке. В сильном шоке, избавиться от которого помогла Лера, придя к нему домой…

В воскресенье Владлен исповедался, покаялся, причастился у отца Сергия, которому был представлен Лерой в соборе Архангела Михаила.

Батюшка по её просьбе устроил Владлена на три пробных дня, а далее — ещё на десять дней, на подворье Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря. Присутствие на службе было обязательным только утром (молитва на день грядущий), работа по благоустройству — нетяжёлая и недолгая (до полудня). Питание — очень скромное. Всё это устраивало Владлена, для которого было главным — больше оставаться наедине с собой, погружаясь в самоанализ, в максимально глубокие медитации, в максимально искренние молитвы…

Сила столь мощных потоков молитв со стороны мужа, церкви и Леры, поддержала Таню очень хорошо. И уже во вторник её перевели из реанимации в палату. На сердце женщины было ещё очень беспокойно, но присутствие подле неё каждый день Леры придавало сил. А равновесие, налаживающееся в мыслях и чувствах Владлена, своими незримыми нитями зашивало душевные раны Татьяны.

Видя её расстройство по поводу того, что дети пропускают занятия по музыке и танцам, Лера взяла и эту ношу на себя. И вместе с тётей Олей они, чередуясь, пять дней в неделю водили детей в их храмы искусства.

Три пробных дня при монастыре прошли для Владлена благополучно, и он остался там на весь срок, сохраняя за собой возможность покинуть обитель и раньше.

Ему уже было легче держать под контролем каждую свою мысль. Было легче осмыслить причины своего поступка в кабинете Леры. Было легче оценить, как тонко чувствует его состояние Татьяна. Даже на расстоянии. И как она страдает из-за его иллюзий.

«Иллюзия любви — это очень сильнодействующий наркотик, — размышлял Владлен, прогуливаясь в окрестностях монастыря. — Ты строишь воздушные замки нечистоплотному существу, проникшему в твою душу. А потом не можешь его оттуда выгнать… Дай Бог, чтобы мой сын не повторил мои ошибки. Дай Бог…»

Владлен, конечно же, не мог знать, что женщины в палате, в которой лежала его жена, часто беседовали на тему мужской измены. Слушая их истории, Татьяна не решалась рассказать о своей.

С Лерой она вскоре очень сдружилась. И уже могла называть её своей подругой. Ведь именно в беде у одних дружба закаляется, а у других — начинается.

Владлен не смог больше первых двух дней нахождения на подворье монастыря быть вне творческого процесса. На третий день он стал дописывать свой роман. Мысли фиксировал на бумаге, как в прежние, «неэлектронные» времена.

По истечению седьмого дня он покинул монастырский двор и пять дней до своего возвращения в семью жил в палатке, в лесу на берегу Финского залива. Владлен провёл эти дни именно тут, в этом прохладном и ветреном месте, дабы закалить себя духовно и физически. Смог продержаться без мяса («Может, уже созрел для вегетарианства?») . Находясь в полном одиночестве, он часто ассоциировал себя со своим отцом, который доживал последние дни земной жизни в изоляции от мира. Только Владлен не чувствовал себя изолированным и даже просто одиноким. С ним была его исповедь, его воскресение. С ним были образы близких сердцу людей и образ Александра Благословенного. С ним были его рукописи. И «Роза Мира» тоже была с ним — наконец-то он смог дочитать эту книгу. А ещё был рядом сборник стихотворений отца.

Каждый из этих двенадцати дней он мысленно благодарил Леру за помощь в осуществлении такого «летнего отпуска» для души, молился несколько раз в день за её здоровье и удачную личную жизнь. За выздоровление и душевное равновесие Татьяны он молился в начале каждого часа.

Молился так, как чувствовал, как мог, как хотел, — каждый раз неповторимо, достигая в этом навыке новых высот. И молитва плавно переходила в медитацию…

Молился и за своих детей, молился за все семейные пары.