Николай Таратухин - Струны моей души

— Пыталась, но безуспешно. Мужчин было много, да и сейчас я не свободна. У меня есть мужчина, врач. В это воскресенье он катал меня на своей яхте по нашему озеру. С ним были два его друга…

— И ты была со всеми тремя?..

— А что ты удивляешься?.. Врач уже знает мое заболевание и без зрителей мы с ним сексом не занимаемся.

— Эти друзья были только зрителями?..

— Почему же?.. И участниками…

Антон продолжать разговор не стал. «Вот тебе маленькая, субтильная и симпатичная» — думалось ему, — но вряд ли найдётся мужик, который решится с ней жить в таких условиях».

Но он ошибся. Через пару лет, придя в редакцию, она ему сообщила, что вышла замуж. Её муж бывший вдовец, воспитывал двенадцатилетнего сына. Работает плотником. У неё с ним всё хорошо… Антон не удержался и спросил: «А как же вы преодолели твоё желание иметь свидетелей при сексе?». То, что она рассказала, возможно, противоречит медицине, но факт остаётся фактом — она вышла замуж и счастлива.

— Василий, мой муж, перед сексом включает на полную громкость телевизор с программами, на которых транслируют политические ток-шоу. Их много сейчас. У меня создаётся иллюзия присутствия свидетелей при нашем с Васей сексе. Теперь я не мыслю интима без телепередач. Правда, наш старенький телевизор мы решил заменить на современный, работающий в режиме цифрового вещания…

Антон, поглаживая редкие волосы на лысеющей голове, включил телевизор. Транслировалась популярная передача «Очевидное — невероятное». Ольга на эту передачу абсолютно не среагировала. Тепло распрощалась с ним и ушла… К своему Васе.

Часто ловлю себя на мысли: «Какой год в своей холостяцкой жизни я чаще всего вспоминаю?». Оказывается, первый год обучения на заочном отделении Ростовского института народного хозяйства. Было мне тогда тридцать лет.

На летнюю сорокадневную сессию я прибыл достаточно подготовленным и чувствовал себя вполне уверенно. С проживанием, как правило, проблем не было. У входа в институт всегда стояла шеренга старушек с предложениями жилья.

Выбрав для себя подходящий вариант, я обосновался недалеко от института вместе с двумя своими сокурсниками. Знакомство с остальными произошло на первой установочной лекции. Нас оказалось тридцать три «богатыря». Человек десять было достаточно взрослых, а остальные — молодежь. В нашей группе было всего пять женщин. Одной было около сорока лет, остальным — от двадцати до двадцати пяти.

Я просмотрел взглядом холостяка женский контингент группы и для себя отметил одну. Её огненно — рыжую шевелюру нельзя было не заметить. Сразу же познакомился. Звали её Жанна. Оказалось, что живет в Евпатории с матерью. Не замужем. Работает экономистом в воинской части. Страшно боится зачёта по высшей математике и экзамена по физике. Я тут же предложил свои услуги личного репетитора, заверив ее, что эти предметы для меня никакой трудности не представляют. Если говорить серьезно, то так это было на самом деле.

По странному совпадению сессия первокурсников совпала с сессией второкурсников нашего факультета, и конечно, «старожилы» быстро ввели нас в тонкости приёма экзаменов и зачётов местной профессурой. После общения с девичьим контингентом второго курса моя новая знакомая Жанна загрустила окончательно. Она мне при встрече рассказала:

— Самый страшный экзамен здесь — это физика. В прошлом году отсеялись двенадцать человек. Преподаватель не принимает повторных экзаменов в эту же сессию. Предлагает приезжать после… И ещё… Те, девчонки, которые соглашались ходить на дополнительные занятия к нему в номер гостиницы «Дон», сдавали экзамены без проблем… Сам понимаешь — после каких услуг…

— Ну и что будешь делать? — спросил я.

— Так не хочется возвращаться домой после трудных вступительных экзаменов…

А мне тоже не хотелось, чтобы она уезжала. Какая-то сила влекла меня к ней без удержу. По большому счёту она была некрасивой. Крупные рыжие веснушки по всему лицу, широкий нос, рыжие ресницы и брови, широкие скулы. Но красивые губы и ослепительно белые зубы делали её улыбку очень притягательной. Глаза у неё были зелёными и очень гармонировали с огненной шевелюрой. А фигура у неё была просто божественной. «Этот физик, вряд ли упустит такую добычу, — думал я, — она для него будет лакомым куском и уж из неё он выжмет все знания не только физики».

— Что-то надо придумать… Беременность, например, — предложил я.