Николай Таратухин - Струны моей души

Он работал заведующим отделом писем в областной газете инвалидов «Заря». Инвалиды писали иногда такие письма, что приходилось выезжать и разбирать ситуацию на местах. И почти всюду обиды, притеснения, несправедливость властей предержащих. Но ещё чаще люди приходили сами в газету, приносили свои литературные труды. У большинства это были не очень выдающиеся произведения, но иногда появлялись действительно талантливые стихи и проза.

Однажды, читая почту, он наткнулся на довольно неплохие стихи некой Ольги Тумановой. Опубликовали. Стихи стали приходить чаще. Заметив, что отдельные из них требовали доработки, он пригласил автора в редакцию. Пришла простенько одетая, не очень яркая, невысокая женщина субтильного сложения, с изящной фигуркой и довольно приятным голосом. На вид ей было лет сорок с небольшим. Её серые глаза застенчиво смотрели на него.

Познакомились. Стали разбирать стихи. Их у нее оказалось много — хватило на несколько часов чтения и правки. Стала она постоянным автором рубрики «Творчество наших читателей», а её стихотворения начали публиковаться регулярно. Часто приходила в редакцию под конец рабочего дня и оставалась наедине с ним в его рабочем кабинете. Антон уже не мыслил себя без этих встреч, замечая, что и она к нему неравнодушна. Его словно магнитом тянуло к ней. Давно перешли на «ты». Разговаривали о литературе и музыке и, конечно, наступил момент, когда решили рассказать друг другу о своей жизни. Это однажды случилось, когда сотрудники стали расходиться по домам после окончания рабочего дня.

Антону рассказывать было почти нечего. Ему идёт шестьдесят первый год. Окончил заочно институт, женился по любви на однокурснице, когда та забеременела от него. Дочь и сын уже взрослые. Сын учится в политехническом институте, дочь замужем. Есть внук. Жена работает. Отношения с нею хорошие, живут вместе уже двадцать пять лет…

Ольга о себе рассказала много интересного. Она, оказывается, больна шизофренией, инвалид второй группы. Зимой и летом практически здорова, но весной и осенью у неё развивается депрессия и тогда она проходит курс лечения. Живёт с родителями и двадцатилетним сыном. Мужа нет. Находилась четыре года в психиатрической больнице, судима…

— Судима? — спросил удивлённо Антон, — и за что же?..

— Если коротко, то за убийство… Мне очень тяжело вспоминать этот период моей жизни. Боюсь, что ты резко изменишь своё мнение обо мне, а мне этого так не хочется…

— Оля, обещаю, что мнения не изменю. Мне очень хочется узнать о тебе всё, — заверил он её.

— Я вышла замуж, когда мне исполнилось двадцать лет. После рождения дочери, муж загулял и ушёл к другой. У меня случился приступ и в беспамятстве я утопила ребёнка в ванне. Мне была назначена психолого — психиатрическая экспертиза. Признали душевно больной и направили на лечение в психиатрическую больницу, где я пролечилась четыре года. Там я забеременела. Отец сына неизвестен. Сначала меня изнасиловали санитары, а после я вступала в половую связь и с врачами…

Закончив свой рассказ, Ольга разрыдалась и Антону пришлось её долго успокаивать. Ему стало очень жаль эту маленькую, симпатичную женщину с такой трудной судьбой. То обстоятельство, что она убила своего ребёнка, его насторожило, но не оттолкнуло. Он понимал, что это следствие её болезни.

На дворе был июнь, и Антон, подумав, что до осени, когда у неё начнётся депрессия, еще далеко — решил слегка с ней пофлиртовать без каких- либо серьёзных отношений. Получится секс — хорошо, не получится — ещё лучше. После ушедшей молодости ему захотелось поверить в невероятное: что он еще не совсем стар и на него обращают внимание женщины. Пусть даже инвалиды. «Чем я хуже тех врачей, которые ею пользовались? — думал он, гладя её вздрагивающие от рыданий худенькие плечики.

Ольга успокоилась. Вытерла слёзы и вдруг обняла его. Приблизила своё заплаканное лицо к его лицу и стала, как ребёнок, целовать его лоб, щеки. Антон подставил губы и их поцелуй был совсем не детским. Он прижимал к себе её такое послушное тело и чувствовал, что она готова ему отдаться прямо здесь на рабочем столе. А она в подтверждение этому, начала снимать свои трусики. «Давай не здесь», — умолял он, но её руки уже расстёгивали ему брючный ремень… «Хочу тебя отблагодарить за твоё внимание ко мне, — страстно шептала она.

В коридоре уборщица мыла полы, ёрзая шваброй по линолеуму, а вдоль тротуара улицы то и дело шли прохожие (его кабинет был на первом этаже здания). Антон не очень решительно сопротивлялся её желанию хотя, обстановка явно не соответствовала его пониманию интима. А тут, как назло — дверь раскрылась, и уборщица с ведром вошла в кабинет. Тут же быстро ретировалась. «Бессовестные, нашли время и место», — послышалось из коридора. Будучи без вины виноватым, Антон быстро привёл себя в порядок, Ольга сделала то же самое.