Екатерина Кармазина - Идеалист

В библиотеке в Доме кроме литературы, необходимой для учебы, имелись тоненькие книжицы с небольшими статьями—размышлениями, которые можно было приобрести. Они выходили ежемесячно под номерами и издавались под логотипом Братства. Расходилось это чтиво между слушателями довольно быстро. Печать и бумага были качественными. К тому же легкие и небольшие по размеру, они идеально подходили для чтения в метро. Авторами статей были учителя Братства, причем не только нашего, и речь в них, как правило, шла о философах, которых мы проходили на лекциях. Новый номер я всегда мог видеть у Ани, она их покупала регулярно, но никогда не читала. Я не покупал, потому что, прочитав пару статей, пришел к выводу, что авторы переливают воду из пустого в порожнее. Снова ученичество, снова истина, платоническая любовь, рыцари, Дон Кихот и тому подобное. Повторение — мать учения, все истины уже сказаны, и все великое чрезвычайно просто. Статьи не содержали никаких оригинальных мыслей самих авторов.

Так, без особого интереса, я листал очередной купленный Аней номер, и передо мной на фото промелькнуло знакомое лицо. Я пролистал обратно, и таки да, не ошибся! С фото на меня смотрела г-жа Марина. Она с учениками в мастерской, и хоть фото черно-белое, на нем все равно был виден блеск ее глаз. Она была в длинной юбке и моем любимом шерстяном свитере. Я не мог оторваться от этого снимка. В комнату вошла Аня, и я сообщил ей, что этот номер я у нее конфискую. Аня попыталась возразить, сказала, что сама его еще даже не смотрела, но все было бесполезно, я уже прятал журнал к себе в сумку. С тех пор я следил за номерами и просматривал их все, тщательно, от начала до конца, останавливаясь на всех картинках и фотографиях. Долгое время я не находил того, что искал, и когда уже потерял всякую надежду, снова увидел ее фото. На этот раз она была с учениками в лесу. Молодые девушки и парни всегда терялись на ее фоне. Она была в походном плаще среди деревьев, ее взгляд был устремлен вверх. Я купил сразу два одинаковых номера и всю дорогу с жадностью рассматривал фото. Как я уже сказал, Марина Мирославовна не смотрела в объектив, а указывала рукой вверх. На ее запястье были часы. Она всегда носила эти часы. Взгляды учеников на этом фото, подобно моему сейчас, были устремлены на нее. Я завидовал ученикам на снимке, им посчастливилось находиться там и видеть все это своими глазами. Мне хотелось стоять там с ними, рядом с Мариной Мирославовной.

Наш внутренний курс, половину лекций которого я пропустил, завершался, и нам предлагалось приобрести учебник издательства Братства, по которому мы продолжим обучение в следующем полугодии. Я, не задумываясь, его приобрел. Но меня ожидало очередное разочарование. Я листал страницы и не мог понять, о чем речь. Как и во всех учебниках, в книге имелось оглавление. Я несколько раз пробежался по заголовкам уроков, их там было около тридцати. Они включали в себя совершенно разные разделы, чего в них только не было: математика и алхимия, биология и астрология, медицина и антропология, тайные общества и спиритизм и многое, многое другое. Я смерил взглядом его толщину, держа учебник на вытянутой руке. Для того чтобы уместить все перечисленное в одной книге, она по толщине должна была быть, как минимум, как «Война и мир» Толстого или как хрестоматия по зарубежной литературе. Но в руках я держал книжку в четверть пальца. Тогда я начал открывать указанные в оглавлении страницы. Каждая тема умещалась не более чем на трех страницах, иногда было достаточно полстраницы, иногда полутора страниц, а сами разделы занимали около десяти—двенадцати страниц. И дело даже не в количестве страниц, этот учебник не мог претендовать и на долю научности, о чем свидетельствовали подзаголовки — Судьбы Вселенной и Учителя Человечества, Всемирное Правительство, Карма, Дхарма, Мистицизм и тому подобное. Мне вспомнился Гессе «Игра в бисер» и «Провинции Касталии», где братья могли углубляться в любые науки по своему усмотрению и затрачивать на это столько времени, сколько считали нужным. В нашем же Братстве никто ничего не собирался изучать и ни во что углубляться, лекции, скорее, являлись процессом организационно-дисциплинарным, целью которого было усыплять разум.

Но при всем этом я все равно не намеревался бросать Братство сейчас. И хотя никакое продвижение мне не светило, я собирался остаться ради Марины Мирославовны, даже если меня не переведут на следующий курс. Попытку сдать экзамен я все же был намерен предпринять. Пыл Ани по отношению к Братству давно поостыл. Лекции она продолжала посещать формально. Она сказала, что если не сдаст экзамен, бросит Братство. А если это не устроит Виталика, то она бросит и его. Тогда мне будет очень сложно, потому что я останусь один. Мы были схожи с Аней, схожи в том, что Братство само по себе изначально не привлекало ни ее, ни меня. Нас манили конкретные люди, меня Марина Мирославовна, ее Виталик. То есть мы с ней имели исключительно личный интерес. Но должен сказать, что я ко всему очень быстро привыкаю и привязываюсь. Я привык к Братству. И хоть я оставался в нем из-за г-жи Марины, жизнь без Братства мне представлялась с трудом. Мы с Аней поменялись ролями. Она спокойно могла из него выйти, а я нет. Теперь от Братства был зависим я, а не она. Я стал большим сторонником Братства, нежели она. Несмотря ни на что, я готов был его защищать, в то время как Аня проявляла к Братству полное безразличие. Еще эти перемены были связаны с тем, что недавно она познакомилась с неким мужчиной. Сколько знаю Аню, помимо Виталия, ей всегда нравились «успешные». Этот вроде бы был таким. Но с Виталием она еще не порвала, потому что он то и дело взывал к ее жалости, и каждый раз она сдавалась.