Екатерина Кармазина - Идеалист

Виталий сел за столик с нами, но при этом как-то заметно сник, его спортивную осанку сменили ссутулившиеся плечи и поникшая голова. Вся его галантность, которую я наблюдал еще пять минут назад, куда-то исчезла. Я так понял, что Виталий должен был сидеть вместе со всеми старшими учениками, но остался с нами, с Аней. Аня тут же заметила эту перемену, и не преминула ему об этом заявить. Теперь Виталий имел вдвойне виноватый вид, перед Аней и перед Братством. Чтобы как-нибудь разрядить обстановку, я спросил, что будет сегодня вечером, какой сюрприз нас ждет и принимает ли он в нем участие. Виталик только сказал, что нас ждет театральная постановка и что он задействован в каких-то технических моментах. Разговор не клеился, и я принялся за еду, которая после прогулки на свежем воздухе показалась мне удивительно вкусной.

В назначенный час все собрались в условленном месте, на поляне. Смеркалось. Перед нами была сцена, на которой еще продолжалась подготовка. Декорации являли собой конструкцию, обтянутую серой тканью. Рядом стоял прожектор, который то включали, то выключали. Я увидел, что некий настил есть и внизу, но не мог разглядеть, из чего он. Вместо зрительских кресел на земле рядами лежали бревна. Мы с Аней решили сесть подальше, чтобы можно было уйти, если нам не понравится постановка. Вскоре все места были заняты, хватило далеко не всем. Люди или стояли, или отправлялись за своими походными ковриками. Я то и дело смотрел по сторонам. Когда на сцене все было готово и снова зажегся прожектор, я обернулся. То, что это была она, я понял сразу же. Позади меня стояла Марина Мирославовна! Не медля ни секунды, я вскочил со своего места, чтобы уступить его ей. И тут я почувствовал ее руку на своем плече. Госпожа Марина, как часто называли ее в Братстве и готов был называть я, усадила меня обратно, шепотом поблагодарила и уверила, что такой необходимости нет. Ребята на сцене должны ее видеть, а она должна видеть их. Я сидел и боялся шевельнуться, ее рука все еще находилась на моем плече. Я чувствовал ее! И когда Марина Мирославовна все же убрала руку, в том месте, где она только что меня касалась, я продолжал чувствовать тепло. Она осталась стоять позади меня. От ее прикосновения и этой близости у меня помутилось в голове. Представление уже началось, а я с трудом мог соображать. На сцену вышли трое в черных накидках с капюшонами. Они были связаны между собой белой веревкой за запястья левой руки. Правой каждый держал по зажженному факелу. Почти одновременно они воткнули их в землю на определенном расстоянии перед полотном, а сами развернулись и уселись на настил спиной к зрителям. Тени от мерцающего огня факелов играли на сером полотне. Из-за установленной конструкции с противоположных сторон навстречу друг другу вышли два парня в белых рубашках и остановились посередине сцены.

Парень в белой рубашке слева:

— Ведь люди находятся в жилище наподобие пещеры. С ранних лет у них на ногах и на шее оковы, так что им не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине.

Парень в белой рубашке справа:

— Разве, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?

Снова парень слева:

— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать свою голову неподвижно, так как не могут повернуть ее из-за оков!

Как оказалось, на базе мы были не одни. Поглазеть на представление, по всей видимости, единственное развлечение во всей округе, пришли два подвыпивших парня со своими девицами. У каждого в руках было по бутылке пива. Понятное дело, соблюдать тишину они не собирались, да и в их состоянии при всем желании у них ничего не вышло бы. Один из них намеревался закурить, но не мог найти сигареты. Тогда он громко выругался. Потом они долго не могли отыскать зажигалку. Две пьяненькие барышни все время глупо хихикали. Непрошеные гости вели себя все более шумно и развязно. Я не сомневался, что ребят попросят отсюда, но никак не ожидал, что разбираться с ними пойдет Марина Мирославовна. А тем временем представление продолжалось. На происходящее вне сцены никто не обращал никакого внимания, все были увлечены действом. Мне же было не до спектакля. Я видел, что, пытаясь отвести их в сторону, Марина Мирославовна подошла к одному из парней вплотную. До меня донеслись голоса, ее и одного из нарушителей порядка: