Влад Ридош - Пролетариат

– Слышь, нахуй! Ты чё, молодого, что ли, нашёл? Сказал он! Пошёл бы ты на хуй со своими разговорами. Хули ты бычишься? Смотрит он, ебать, исподлобья. Я тебе не Пизда, докладную писать не буду. Ты знаешь, я человек мягкий, но жёсткий. Ёбну в дыню, и будь здоров. Так что или предъяви по делу, или не еби мозги.

– Пизда, я слышал, тебе Толстолобик въёб.

– Все уже слышали.

– Чё делать собираешься?

– Спускать не буду! Хочу с пацанами собраться и за забором по еблу ему настучать.

– Это хуйня! Чего ты добьёшься? Он заяву потом на вас накатает, и все дела.

– А чё делать? Один я с ним не справлюсь, категории разные весовые.

– Не еби мозги! Категории! Напиши докладную Кузе, и весь разговор. Это работа, и рабочие вопросы надо решать нормально, а не вот так вот.

– Ну и чё я буду как стукач?

– При чём тут стукач? Это адекватное решение дела.

– Адекватное – это уебать ему монтировкой между глаз.

– Да, а тебя потом посадят. Адекватнее некуда, блядь. Вот слушай, у меня случай был. Пришёл смену принимать, а мне говорит мужик, что там напарник, мол, пьяный, за щитом спит, ты это, не трогай его, говорит, проспится и домой завтра пойдёт. А я залупился – нет и всё! Нахуй он мне нужен. Ну мужик разпизделся, конечно, но пошли будить. А он умер, ебать. Умер, нахуй! Понял? Прикинь, я бы его оставил, а утром бы выяснилось. И кто бы отвечал? Так что мозги не еби, пиши бумагу. Так, мол, и так, прошу принять меры.

– Подумаю.

– Нехуй тут думать!

– Может быть, всё равно подумаю.

– Делай как знаешь тогда.

– Старый, чё Толстолобый всем мозги ебёт с этим маслом?

– Да не обращай внимания, ебанутый просто.

– Так он до всех доёбывается последнее время.

– Да и хуй на него. Ты видел, как он убирается? Я ж после него смену принимаю. Там вообще пиздец.

– Так а чё он на других тогда?

– Ну ты его первый день знаешь, что ли? С женой разругался поди и срывает на всех злобу. Он же, блядь, ещё говорит, мол, другие не убираются, а я один за всех, что ли, должен? Короче, отмазки ищет, чтоб не работать. Трудяга, в рот его ебать!

– Нихуя после докладной его Кузя выеб, по ходу. Видно, что зло затаил, но как-то присмирел.

– А меня Кузя спрашивал, могло такое быть или Пизда спиздел. Могло, говорю. Чё вы, Толстолобого первый день знаете? Ну он его и выеб. Толстолобый потом сказал, что тот его предупредил: мол, ещё раз такая хуйня, за забор пойдёшь.

– Ну так-то правильно.

– Ну да, хотя я бы уебал монтировкой по хребтине.

– А я бы просто в зубы въёб. Но Толстолобый знает, что я уебать могу, на меня и не пиздит.

В комнате было совсем темно. Опарыш сел на кровати.

– Блядь, это сколько же сейчас времени? – пробурчал он.

Посидев ещё немного, Опарыш встал с кровати и пошёл в туалет. Щёлкнув по дороге выключателем, Опарыш зашёл в уборную и закрыл за собой дверь. Он встал перед унитазом, приспустил трусы и взял в руку член, чтобы помочиться. Вдруг он вспомнил:

– Блядь, мне ж ещё анализ!

Он посмотрел на приготовленную с вечера банку, но было уже поздно.

– Ну ёб твою мать! – пробурчал он, стряхивая последние капли.

Затем он вышел из уборной, выключил свет и прошёл на кухню. В темноте светились электронные часы, было четыре часа утра.

– О бля, рано-то как ещё. А пить как хочется!

Опарыш подошёл к чайнику и отпил прямо из носика. Вода была едва тёплой, со вкусом накопившейся в чайнике накипи. Опарыш отошёл к окну, посмотрел на освещённую фонарями улицу. Его всё ещё мучила жажда. Повернувшись, он открыл холодильник. Глаза шарили по полупустым полкам.

– Ёб твою мать! – наконец сказал он и закрыл дверь. Вдруг он вспомнил. Опарыш прошёл к верхнему шкафчику, открыл дверцу, пошарил рукой за наваленными там, кучей скомканными пакетами и достал пол-литровую бутылку водки, заначенную от жены. Глаза его просияли. Опарыш взял с сушилки стакан, заполнил его на три четверти, негромко выдохнул, чтоб не разбудить жену, и залпом выпил.

– Вот теперь заебись!

Убрав бутылку на место, Опарыш ополоснул стакан и отправился в комнату. Будильник был только на шесть, а значит, можно было ещё немного поспать.

Проснулся Опарыш от пронзительного звука будильника и толчков жены:

– Эй, тебе вставать пора!

– То я не знаю! – раздражённо сказал он, поднялся и выключил наконец звонко звонящий механический будильник. Он снова пошёл в уборную, но на этот раз его организм не исторг ни капли.

– Блядь. Ладно, там, может, созрею.

Опарыш наскоро умылся и пошёл на кухню. Есть с утра не хотелось.