Мария Воронова - Судьба без обязательств

– Прости, что не звонил, – первым проговорил он.

– Георгий, я все понимаю.

– Я очень соскучился по тебе, Анечка.

– И я тоже.

– Давай я вечером приеду?

– Это было бы замечательно, только я уже обещала провести сегодняшний вечер с родителями.

– Ну после. Алешка как раз уснет, и я приеду.

В трубке немного помолчали.

– Не думаю, что это хорошая идея, – донеслось наконец до Георгия. – Я не знаю, когда мама с папой меня отпустят, и, прости, пожалуйста, но ты сейчас действуешь на них как красная тряпка на быка. Они у меня люди старой закалки, воспитывались на советской еще прессе, где если слово написано, значит – правда, и почему-то считают, что в интернете то же самое. Наивность, конечно, но я пока не могу им объяснить, что любой больной человек может опубликовать в Сети плоды своей больной фантазии.

– А мы им не скажем, – улыбнулся Георгий.

– Ох, дорогой… Давай лучше в другой раз.

Он выехал на проспект, досадуя, что не увидит сегодня Аню. Что ж, сам виноват, глупо думать, что такая девушка простит невнимательность, даже если причина уважительная. Георгий не любил жалостливых великодушных женщин, которые ждут одинаково самоотверженно что с войны, что из запоя, и за возвращение прощают абсолютно все.

Как хорошо, что его любимая девушка не такая. Она не даст ему раскиснуть.

Когда Георгий вернулся домой, сын быстро поздоровался и нырнул в свою комнату, как черепаха в панцирь.

Георгий почувствовал укол совести. В эти украденные дни он забыл не только Аню, но и сына. Метался по городу, встречался с кем попало, а найти время поговорить с сыном не смог.

А Алешка ни о чем не спрашивал и делал вид, что уже спит, когда отец поздно вечером возвращался домой.

Трудно без Карины… Она сразу объяснила бы сыну, что приличные люди не читают пасквили, и тем более им не верят. Не важно, кто и как хочет очернить их семью, задача Алексея – не обращать ни на что внимания и быть хорошим послушным сыном, держать марку и не огорчать родителей, а если у него появятся сомнения и вопросы – значит, он такое же быдло, как те, что пишут злобные комментарии, и недостоин любви отца и матери.

Может, и правда надо так? Делать вид, будто ничего не случилось?

Георгий вошел к сыну, деликатно постучавшись.

– Ты читал?

Алешка кивнул и молча посмотрел на него.

Георгий присел на край диванчика:

– Что думаешь?

– Ну ясно же, что это бред.

– То есть ты мне веришь?

– Конечно, пап.

– Рад это слышать.

Алешка неловко подсел к отцу и привалился к его плечу лохматой головой.

Георгий притянул его к себе:

– Тебе пора подстричься, сын.

– Угу.

– Прямо завтра сходи.

Алешка кивнул, и Георгий покрепче прижал его к себе и подумал, что раньше они не сидели так вот запросто – отец и сын. В их семье ласка была поощрением, наградой и никогда не давалась просто так. Распущенность в выражении чувств и неумение держать себя в руках считались самыми страшными грехами.

Вдруг вспомнилось, как Алешка отпрашивался в гости к своему другу хулигану Прусакову и сказал, что у них в семье не так. Кажется, сейчас Георгий понял, что ребенок имел в виду. У Прусаковых можно быть самим собой, и любят тебя потому, что ты – это ты, а не потому, что сегодня ты идеальный сын, но завтра совершишь какой-нибудь промах, лишишься этого звания и выпадешь из поля любви. Там не так, потому что тебе рады, даже если ты явился с полным портфелем двоек и если ты просто папа Прусаков с пивным пузиком и футбольными интересами, и мама Прусакова… Мама Прусакова вообще по нулям. Но вот рады они друг другу, как ни странно.

Георгий с детства привык, что лучи любви и одобрения светят ему в очень узком поле, когда он именно такой хороший мальчик, как хочется маме. Привык, и жил, и первым актом неповиновения, если не считать несостоявшейся свадьбы с Лизой, о которой мама так никогда и не узнала, было его поступление на службу в милицию. Он сильно мучился и по-настоящему боялся, что родители его разлюбят, но боль от потери Лизы перекрыла эти страхи.

Он испытывал угрызения совести оттого, что женился на Карине без любви, поэтому старался быть идеальным мужем, что было нетрудно с такой идеальной женой, и маски приросли так, что через них уже не видно было искренних чувств и порывов. Они словно два добросовестных и компетентных работника трудились над проектом «счастливая семья» и убедили себя и друг друга в том, что преуспели. Действительно, какая разница, что они чувствовали, если произвели впечатление на нужных людей?