Михаил Самарский - Сократ выходит на орбиту (записки котонавта)

– Я даже не представляю, как все это выглядит, – сказал Джон, – я всегда думал, что наша планета самая лучшая.

– Ваша, это какая? – не понял я.

– Вот эта, – голубоглазый мышонок обвел глазами помещение и клетку.

– Это не планета, это модуль космической станции, – воскликнул я.

– Ну и что. Для нас это дом, мы другого не знаем, – хмыкнул он и добавил: – мы здесь живем с самого рождения. Это наша родина.

После слов Траволты, я совсем потух. Как же грустно осознавать, что мыши не знают другой жизни, они клетку считают домом, а лабораторный модуль космической станции своей планетой. Хотя, ничего удивительного в этом нет. И почему я вдруг сразу записал их в несчастные, скорей всего они себя таковыми не считают. Ведь понятие Родина у каждого свое. Для меня, это, прежде всего, семья, дом, где я живу, моя любимая Белла, люди, которые меня окружают. Все что мне дорого, это и есть моя Родина.

Вспомните кота Генриха в семье композитора Леонида Исаевича (*Подлинный Сократ), он тоже кроме своего дома ничего не видел и при этом наслаждался своим существованием. Миллион раз убеждался, насколько все относительно в нашей жизни. С грызунами мы еще долго общались, они с интересом расспрашивали меня о жизни на Земле. Оказывается, имя было только у одного мышонка. У всех остальных на шее были ошейники, на которых написаны цифры.

Вы не поверите, что еще я обнаружил в лабораторном модуле. Здесь была самая настоящая грядка с растениями. Увидев ее, у меня аж когти зачесались, так захотелось порыться в земле.

– Здесь люди проводят биологические эксперименты, выращивают салаты и зелень, – сообщил голубоглазый мышонок, заметив, как я подлетел к космическому огороду, – они даже нас угощают, очень вкусно.

И опять во мне взыграла совесть. Не смог я испортить орбитальный урожай. Верите, лапа не поднялась. Да что же это такое со мной творится? Больно сентиментальный я стал в космосе.

– Мне всегда было интересно, почему именно вас отбирают для научных экспериментов, а не других животных? – поинтересовался я у Траволты.

– Джон говорит, мы обладаем целым рядом особенностей, – рассказал грызун, – во-первых, у нас небольшой размер тела и мы все можем жить в одной клетке, во-вторых мы являемся млекопитающими и находимся в том же классе животных, что и человек, в-третьих, мы очень быстро размножаемся. Я помню, как люди проводили исследования еще над нашими родителями. Ирина рассказывала, в нашу честь даже памятник поставили в каком-то Новосибирском Академгородке.

– Да ладно, – усомнился я.

– Честное слово. Он так и называется: «Лабораторной мышке». Таким образом, люди выразили нам свою благодарность за наш незаменимый вклад в науку.

– Надо же, – воскликнул я, – впервые слышу, что есть скульптура мышке. Вообще-то люди любят ставят памятники разным животным, но больше всего скульптур на нашей планете котам. Я как-то смотрел передачу «Непутевые заметки», оказывается, в городе Анжеро-Судженске есть даже говорящий памятник. Такой толстый, объевшийся кот, из пасти которого свисают сосиски. Если прикоснуться к одной из них, то кот произносит такие фразы: «Лучшая рыба – это колбаса» или «сорок один ем один».

За разговором с мышами, совсем не заметил, как пролетело время. По запаху еды, доносящемуся из кухни, я понял, наступило космическое утро. Надо же, за всю ночь я так и не сомкнул глаз. Когда я улетал от них на завтрак, Траволта крикнул мне вслед:

– Сократ, не забывай нас. Приходи почаще.

– Обещаю, – ответил я и помчался утолить внезапно напавший на меня голод.

Если бы некоторое время назад мне сказали, что я буду дружить с мышами, я бы рассмеялся в лицо этому шутнику, несмотря на то, что смеяться не умею.

Я всегда знал – чудеса случаются. Ни за что на свете не догадаетесь, что произошло дальше. Понимаю, мой дорогой, любознательный читатель, тебе не терпится узнать, какие же чудеса произошли со мной, но давайте не будем гнать лошадей. Что означает – обо всем по порядку.

На завтраке я появился, когда вся команда была уже в сборе.

– Где был, путешественник? – спросил Леонид, – что-то ты сегодня припозднился? Небось, опять всю ночь по станции плавал?

– Мяу, – ответил я.

– Да знаем, что ты голодный. Кто бы сомневался, – усмехнулся Олег, откупоривая банку с омлетом, – сегодня харчами перебирать некогда, будешь есть, что дадут. Работы у нас много.

Он подсунул посудину мне под лапы и потрепал по холке.