Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

За неделю до отъезда из своих заграниц материализовался Дьяков. Они встретились в кафе на «Чеховской». Ванька расспросил Юрку о снаряжении, выдал страховочную верёвку (помнится, Вокарчук латышам тоже верёвку выдавал), тёплую пуховую жилетку и штаны-самосбросы, крепко обнял и…

Нет, Юрка ещё не уехал. Оставалось четыре дня…

За три дня до отъезда, в пятницу, Серов сидел за рабочим компьютером, строил очередную карту и удивлялся: а чего это ему не перечисляют отпускные — ведь должны же, за три дня-то! Не то чтобы денег не было, но всё же… И тут Юрка с ужасом осознал: не писал он заявление на отпуск, не писал! Сегодня — 11 июля, 14-го утром паровоз, а заявления нет! В холодном поту он распечатал заявление, подписал у директора департамента и вице-президента, чем изрядно их повеселил, и галопом поскакал в кадры.

Кадры веселились меньше. Начальник отдела, увидев Юркино заявление, грохнула директору департамента в стенку: «Надя, у нас проблемы!»

У кадровиков было полное право послать Серова куда подальше, но… Они вошли в положение: «Господи… ну беспокойный же пациент…» — и помогли уехать вовремя.

14 июля скорый фирменный поезд номер 004 (Москва — Кисловодск) уносил Юрку и Игоря на Северный Кавказ, к вулкану с поэтическим именем Эльбрус. Игорь стоял у окна и на прощание махал рукой своей новой пассии…

Игорь Викторович Котов. «Кот».

Потомственный москвич, рождённый в туркменском городе Мары. Такое возможно, если ты из семьи военнослужащего, например — военного лётчика. Отец Игоря — лётчик-истребитель, погиб при катапультировании, когда маленькому Гоше было только семь лет. Не отстрелился фонарь кабины. Больше мама замуж не выходила.

После школы Игорь поступил в Московский горный институт, но на втором курсе внезапно бросил и перевёлся в Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознамённое училище. Причина — банальна. Кино! Игорь посмотрел фильм «В зоне особого внимания» и совсем потерял голову.

Окончив училище, Игорь со свойственным молодым лейтенантам энтузиазмом стал рваться в «горячую точку». А в то время наш ограниченный контингент уже вовсю исполнял интернациональный долг в Афганистане. И Котова по личной просьбе отправили в Кировакан. Не Афганистан, но всё ближе, чем Кострома или Псков.

Не сразу, но Игорь всё-таки попал на свою войну, где, как водится, и огрёб по полной программе. На маршруте его однокашник, замкомроты, наступил на самодельное взрывное устройство, рвануло так, что «закаэру» мгновенно оторвало обе ноги — как ни пережимали артерии, он скончался через десять минут — а Игорь, получив порцию металла в ноги, от ударной волны летел тридцать метров по параболе и рухнул на камни. Сверху его накрыло своим же тридцатикилограммовым рюкзаком.

Это было первое ранение.

Потом случилось второе.

Потом, уже в Костроме, Игорь дал в морду своему не в меру ретивому тыловому командиру и был уволен в запас.

От Родины ему достались майорские погоны, две Красные Звезды, небольшая пенсия и руки, которые он не может поднять за голову. «Я, Палыч, даже в плен сдаться не смогу», — смеялся он, рассказывая Юрке свою историю.

Игорь — один из главных зачинщиков летних восхождений на Эльбрус.

КИСЛОВОДСК

На вокзале их встречал большой друг Котова и ещё один соорганизатор восхождения Игорь Порошков. Запихав москвичей с рюкзаками в «Ниву», он отвёз их в детский туристический клуб «Центурион» и сдал с рук на руки главе клуба отставному полковнику ВДВ Андрею Петровичу Рябинину. Когда москвичи приехали в клуб, тот заканчивал подтягиваться в цикле из пятидесяти раз.

Вообще, о полковнике Рябинине — разговор отдельный. Игорь, сослуживец и друг Рябинина, в поезде стращал Юрку рассказами про него. Дескать, Петрович — человек железный, а может быть, даже стальной, из такой высоколегированной стали, ладонями вколачивает гвозди, а потом пальцами вынимает. А главное, к другим Петрович относится, как к себе. Все должны подтягиваться — ну, хотя бы раз пятьдесят, а лучше, конечно, чуть-чуть больше, бегать двадцать километров, а лучше чуть больше… А если не подтягиваешься и не бегаешь, то хотя бы стрелять от бедра навскидку. Повезло Юрке с руководством. Он отродясь больше десяти раз не подтягивался и больше пяти километров не бегал. А стрелял только сигареты. Да и то в молодости.

От Полковника парни узнали: отъезд из Кисловодска намечен на завтра. Общий сбор — сегодня после обеда. Москвичей отвезли в горы в гостевой дом «Спарта», где они разместились, приняли душ и самостоятельно вернулись в город. Надо было осмотреться и пообедать.