Наталья Богатырёва - Из породы огненных псов

Тамара Ивановна на первой же своей питомице убедилась в святой правде этого «природного» рецепта: собака её была замечательно холёная и за всю жизнь болела только один раз. С другими четвероногими детьми была та же благодатная картина, и в Тамариной семье горя не знали с собаками. Даже в самые трудные годы, задавившие народ после объявленной перестройки, она умудрялась пробавляться то рубцом, то куриными головами. Её откровенно нищенствующие приятельницы диву давались, как это у неё получалось устраиваться не то что самой, а и с живностью.

Дело действительно было непростое, расходы планировались буквально на каждый день, и регламент соблюдался очень жёстко. Так и прошли главные мели. И нынче Тамара Ивановна то и дело в кругу друзей пускалась в воспоминания о выживании в период дефолта. Получив крохотную зарплату бюджетников, они с мужем садились и раскладывали свои грошики на кучки. Эта — на муку, из которой тогда домашним способом стряпали хлеб, что был дешевле покупного. Эта — на растительное масло, молоко и крупы. Масло сливочное, как колбаса, мясо и сыр, были непозволительной роскошью. Немножко денег резервировали на сахар, немножко — на картошку с капустой. Ещё меньше — на прохудившуюся обувь или замену доношенной до неприличия одежды. А эта, едва ли не самая большая, — на собачье пропитание. Псину картошкой не натолкаешь, а на ветеринара денег нет. За квартиру тогда тётя Тома, беря грех на душу, не платила вовсе. Зато не пришлось выкидывать из дома своих любимцев. В начале 90-х годов прошлого века на городских помойках часто можно было видеть породистых овчарок, догов, доберманов — крупных достаточно прожорливых собак, выброшенных на погибель своими обедневшими хозяевами. Погасить накопившийся коммунальный долг Тамаре Ивановне помогли несколько стодолларовых купюр, оставшихся с лучших времен и «забытых» в укромном уголке. Видно, Бог простил и так охранил её от неизбежных финансовых неприятностей за преданность живым существам.

Не забыть одного момента, раскаяние за который мучает меня долгие годы — даже теперь, когда тебя уже нет со мной. Всему виной твой характер, который, на мой взгляд, был просто замечательным. Своей уравновешенностью ты обязан наследственности, полученной от матери породы боксёр. До трех лет в тебе не иссякала юная игривость, приносившая нам обоим массу весёлых минут во время прогулок. До последних дней ты сохранял удивительную резвость и тягу к интенсивным движениям, Но главное — ты был удивительно доброжелательным существом, в одинаковой степени хорошо относившимся к людям и животным. Ты был просто-таки распахнут навстречу миру, в особенности ребятишкам, своим, чужим ли. Дети почему-то не пугались твоих внушительных размеров, то и дело стараясь обнять за могучую шею или взгромоздиться на тебя верхом. И ты охотно отвечал на их призыв к игре, с упоением то барахтаясь с ними в траве, то борясь, поставив лапы им на плечи. А мы, взрослые, только веселились да радовались такой быстро возникавшей дружбе, не задумываясь о возможных последствиях этакой непосредственности.

Случай, как водится, не заставил себя долго ждать. Однажды, когда мы с тобой по обыкновению прогуливались по нашей длинной набережной, метрах в трехстах от нас вдруг показалась вереница малышей: детсадовскую группу вели на прогулку. Ты был отвязан, и, завидев потенциальных партнёров по играм, ринулся к ребятне. Мои окрики ты уже не слышал, на всём махе врезаясь в детское общество. Ты не делал ничего плохого, просто начал крутиться и напрыгивать на ребятишек, приглашая к игре — так, как обычно делал в среде знакомых детей. Но не все дети не боятся собак¸ в особенности больших, так же, как не все взрослые. Пока я подбегал, чтобы отозвать и приструнить тебя, среди малышей поднялся крик и плач, а перепуганные воспитательницы ничего не могли поделать. Ты никого не тронул, я, выслушав всё, что было произнесено в наш с тобой адрес, многократно извинился за твоё поведение и свой недогляд… А стыд при воспоминании о сцене на набережной красит щёки и поныне. Какой бы спокойной и лояльной ни была собака, у многих она вызывает страх, и забывать о том настоящий хозяин никогда не имеет права.

За щенячьими хлопотами зимнее время протекло незаметно, и к началу весны в доме Тамары Ивановны из тощенького недоверчивого кутёнка образовалась очень даже справная собаченция. Принятые здесь рацион и порядок ухода за собаками принесли свои неизменные плоды. Но хотя страсти лихих 90-х и дефолта благополучно миновали, даже в нынешнее относительно сытое для тёти Томы время содержание большой собаки — а Жулька даже в двухмесячном возрасте заявляла о будущих крупных габаритах — требовало строгой финансовой организации. Упорядочением материальной сферы спасительница щенка занялась буквально с первых дней появления нового питомца.