Наталья Богатырёва - Из породы огненных псов

Собаки у нас водились всегда, но в твоём случае — должен извиниться! — я взял четвероногого друга не просто «для души», а в сугубо меркантильных интересах. Квартире потребовался охранник. Пришла нужда спасаться от самого страшного врага нынешнего несовершенного социума — наркомании. Вернее, от вполне конкретного наркомана, который на беду образовался по соседству. Родилось и выросло это исчадие как-то незаметно в нашем же подъезде, в сверхобеспеченной семье милицейской шишки и королевы прилавка. У родителей денег и амбиций пруд пруди, а времени и умения всерьёз заняться воспитанием сына — дефицит. Вот и оформился испорченный родительскими возможностями и попустительством юный любитель зелья. С друзьями-малолетккми стал промышлять деньги на дозы сначала обиранием соучеников, а потом и воровством по соседским квартирам. Обнесли в числе прочих и нас, легко пробравшись в дом через смежные лоджии. Пришлось задуматься о действенных контр-мерах. Так и возникла мысль завести большого страшного зверя, который не пускал бы в дом чужих.

И пошел я на базар покупать свой специфический товар. Когда ты стал моей собственностью, я весело накинул на твою шею щенячий поводок, позаимствованный у соседей-собачников, и, бросив небрежно «Ну что, пойдем?», потянул за него с полной уверенностью в твоём повиновении. Как бы не так! Ты будто прирос к земле своей толстенькой попкой. Ни протеста, ни звука — просто как сидел, так и сидел. Я, недопоняв, опять потянул. И опять ты ни с места. Я потянул так сильно, что попка поднялась. Но лапы и не думали двигаться. Ты каменно ехал на поводке по базарной пыли, упираясь в землю конечностями, а публика со смехом косилась на эдакий буксир. Тут-то я дотумкал, что подобным манером мы далеко с базара не уйдём. Пришлось взять твою десятикилограммовую тушку на руки и тащить на себе добрый километр до автобусной остановки. Так ты уже в первые минуты нашего знакомства проявил неожиданную твёрдость характера, что дало мне повод размечтаться о будущем яром стороже.

Сторожем ты действительно стал отменным хотя бы потому, что с собачками твоего размера не то что жулики и воришки — законопослушные граждане предпочитали не входить в близкий контакт. А характер-то оказался хотя и настырный, но по-кошачьи мягкий и добрый.

Коттеджный посёлок, который покинула Криста, унося в зубах новорожденную Жульку, находился от лесхоза на почтительном удалении. Да и бытие этих двух оазисов человеческой жизни стояло на крайне различных социальных и материальных ступенях, что практически исключало взаимопересечение их населения.

Казалось бы, из лесхоза в посёлок вряд ли могла дойти весть о собачьем побоище. И всё же даже в этом уголке респектабельности, отгороженном от мира хибар непроницаемым занавесом проблем богатых и здоровых, узнали о душераздирающем эпизоде, хотя и со значительным опозданием. Слухи о новоявленном монстре, распространяясь от дома к дому, хотя и медленно, но всё же ползи среди дачников, достигнув, наконец, и семейства бывших Кристиных хозяев.

Поначалу папаша пропустил их мимо ушей — мало ли что от глупости и безделья бабы болтают. К тому же тема домовых, леших, водяных и прочих нелояльных людям духов постоянно муссировалась в кругу праздных и ищущих разнообразия и остроты ощущений дачников. И то сказать: удалённые от города места с изобилием лесов и болот будто окутывали древние тайны, влиянию которых поддавались даже не чересчур впечатлительные натуры.

Но папаша, считавший себя закоренелым прагматиком и реалистом, не собирался брать в голову чепуху про каких-то болотных выползков. Во всяком случае, он в этом себя уверял. Чего-де местным маргиналам спьяну не привидится. Тем более, что кое-какой информацией об окрестном собачьем крупняке он располагал. Они с другом-заводчиком в поисках сбежавшей Кристы уже дважды делали по округе вылазки, увы, безрезультатные. Заезжали и в военный городок, и в лесхоз, спрашивали, не замечал ли кто беглую домашнюю суку. По объяснимым причинам таковой никто не наблюдал — как заметить животное, даже такое приметное, как Криста, когда оно к людскому жилью приближалось только в ночном осеннем сумраке? Даже после ошарашившего население избиения дворовых псов на вопрос о сбежавшей собаке отвечали отрицательно. И это понятно — никому и в голову не приходило связывать из ряда вон выходящую собачью драку с какой-то тривиальной потерей дорогой домашней любимицы. В общем, ни-ни, животное, интересующее богатых приезжих господ, видом здесь не видывали.