Наталья Богатырёва - Из породы огненных псов

— Спускайте боевых псов!

Арктонис с помощником начали быстро открывать клети и поджигать факелы. Через полчаса из-за холма на не ожидающего такого поворота дела неприятеля вдруг выплеснулась пылающая лавина зычно ревущих и беснующихся существ. Первым и на этот раз шёл рыжий гигант Варлеос — по праву специалиста, демонстрировавшего по воле жреца новое собачье оружие. За ним, распластываясь над землёй, летела и звонко трубила Лилит, которая в этот миг была прекрасней любой самой статной суки мира. Третьим нёсся громадный черный Пирес, забывший о своих страхах и одержимый одной мыслью: настигнуть и повергнуть врага. Огонь подстегивал всех, придавал атаке хотя и страх, но и небывалый яростный задор.

За несколько минут сухотравное поле превратилось в горящее озеро, в котором утонула большая часть неприятельской конницы. Огненные псы создали непреодолимую преграду, за которую смогла отойти поредевшая фаланга, а фланговые гейтары начали жестокое неумолимое преследование остатков вражеского войска. Сражение с преобладавшим врагом оказалось коротким, и было с блеском выиграно.

Когда дым от пожарища рассеялся и пришёл черед уносить раненых и тела погибших, среди других пошёл на поле и служка Арктониса. Из пятидесяти вышколенных и проверенных в боях собак к клетям вернулись двадцать семь — обычная статистика для наступательного боя — все с ожогами и ранами. Служке велено было отыскать героическую первую тройку, чтобы похоронить этих собак с воинскими почестями. Но Варлеос пропал бесследно, умчавшись за гейтарами и, очевидно, найдя конец где-нибудь в заросших кустарником балках, куда в панике скатились остатки неприятельских дружин. Вместо Лилит удалось отыскать только ее обгорелый ошейник, набранный из тонких бронзовых пластин. На поле найден был лишь Пирес, проткнутый вражеским копьем. От удара факелы с его перевязи отлетели далеко, он лежал на боку, закинув громадную голову к небу, и на морде, казалось, блуждала улыбка существа, правильно исполнившего своё земное предназначение…

…Сколько собак Древнего мира, обученных страшному военному искусству, славно окончили жизнь на полях сражений — Бог весть. Найдя применение собаке в качестве спутника и помощника на охоте, человек очень скоро пошел дальше, приучив крупных псов к охоте ради развлечения. При дворах многих правителей древних государств бытовали опасные кровавые забавы вроде охоты на слонов, львов, медведей и других крупных животных.

Собаки для этого требовались тоже крупные и свирепые, и такие нашлись в Тибете. Считается доказанным, что современные мастиффы и догообразные собаки — прародители многих современных пород — ведут свое начало от древних тибетских мастиффов.

А тут и мысль об использовании огромных обученных зверей в милитаристских целях не заставила себя ждать. Первые свидетельства её реализации относятся к ХIY-XIII вв. до н. э., когда древнеегипетский царь Тутанхамон воевал на колесницах в сопровождении боевых псов. Древнейшее изображение тибетского дога в Междуречье датируется ХII в. до н. э. В Вавилоне для военных нужд выращивались специальные породы собак с массой тела до 100 кг. А в первой половине I тысячелетия до н. э. у ассирийцев были специалисты этой отрасли. Именно ассирийцы первыми начали использовать боевых псов как самостоятельную военную силу. В VIII в. до н. э., киммерийцы, а затем и скифы познакомили европейский мир со своими собаками войны. Благодаря скифам используемые ими породы распространились в Причерноморье, а оттуда в Центральной и Западной Европе. Впоследствии качества боевых псов оценили и персы, которые также использовали их в военных целях. В войнах древних греков собаки не применялись — искусство боя в фалангах не особо позволяло использовать столь мобильные соединения, какими были собачьи своры. Однако и у эллинов после греко-персидских войн распространилась порода, которая позднее получила название «молоссы». Великий полководец и военный реформатор Александр Македонский быстро нашел для боевых псов достойное место в битвах, в особенности по индийской традиции вооруженных горящими факелами.

Но позже в Элладе военное применение собак почти прекратилось.

Однако крупные крепкие животные не сошли с европейской арены. Их полюбили на Апеннинах — сначала этруски, а потом и граждане Римской империи. До такой степени, что молоссов стали считать собаками-аборигенами этой части мира. Они традиционно прекрасно зарекомендовали себя как охотники, охранники, пастухи и, опять-таки, как собаки войны. Не обошлось без обученных собак при проведении гладиаторских боёв.