Сергей Шустов - Бах

Пишут: француз понял сразу, что за соперника послала ему судьба. И не стал ждать заведомого поражения и позора. Бах же «играл долго, импровизируя на маршановскую тему». Это был его триумф. Как органист он уже познал восхищение знатоков и признание прихожан в церкви. Но — как клавесинист, светский импровизатор, он впервые, быть может, принимал такие восторги от людей круга, в котором практически бывал очень мало. Пишут (С. Морозов): «…когда умолкли аплодисменты, Фридрих-Август якобы подозвал к себе Баха. Он спросил, каким образом музыканту удалось достигнуть столь высоких успехов. Бах ответил королю:

Мне пришлось прилежно трудиться, ваше величество. Если кто захочет быть столь же прилежным, тот сможет пойти так же далеко».

…..

И все-таки мы не назвали здесь главного вида соревнований, в которые Бах охотно вступал, и сам зачастую являлся их инициатором и организатором. Речь — о домашнем музицировании.

Бах много и с удовольствием играл для друзей и с друзьями. Известно, например, что в Веймаре молодой Бах сдружился со своим дальним родственником по материнской линии Иоганном Готфридом Вальтером. Впоследствии Вальтер прославился как музыкальный теоретик, и, в частности, как автор «Музыкального лексикона» — книги, где приведены сведения о композиторах (и, конечно же, о Бахе). Однако в молодости он много сочинял за органом или клавесином. С Себастьяном они устроили соревнование: обмениваясь «хитроумными» канонами, где была выписана только главная тема; они должны были угадывать моменты вступления и развитие других голосов в заготовках «соперника».

Новые ноты произведений других композиторов, попадавшие различными путями в руки Баха и Вальтера, друзья тут же показывали друг другу — и соревновались уже в их обработках. Вот это было по душе Баху! В дальнейшем он сохранит любовь к «огранке» и переложениям произведений, стоящих, на его взгляд, называться «хорошей музыкой». И эти обработки чужих сочинений тоже можно назвать состязанием. Состязанием Баха с самими авторами. От которого выигрывала музыка. Так Бах исполнял еще и собственным решением взваленную на себя функцию музыкального пропагандиста.

…..

В произведениях Баха много элементов состязательности. То скрипки соревнуются друг с другом. То им противостоят фагот с кларнетом. После чего сами затевают борьбу за лидерство темы. То вдруг в спор вмешаются гобои — и решительно перехватят инициативу. Это — в оркестровых концертах.

В «Страстях» и мессах — тут и говорить нечего: всюду, куда ни кинешь взор, идет напряженное противостояние светлых сил силам тьмы. Евангельские тексты, повествующие о борьбе и страданиях Богочеловека, обретают настоящее музыкальное звучание, «воплощение в звуке», небывалым доселе образом достигая вершин «звукового раскрытия» всех человеческих переживаний.

А фуги? Те самые, королем которых называют Баха исключительно все до единого исследователи? Уже само то, что контрапунктическая музыка (punctus contra punctus — «нота против ноты»! ), реализующая одновременную связь и противоборство многих голосов, по природе своей состязательна…

Но — парадокс: элементы состязательности в музыке Баха служат совершенно определенной цели. Цель эта — единство. Как в самой жизни не бывает только черного, и только белого, так и у Баха мир многоцветен. Он — «многополюсной». Он роскошен, богат, обширен, полон всевозможных коллизий, энергичен, весь находится во внешнем движении и одновременно — внутренне спокоен. И величав. Но он — един.

После концерта Франсуа Куперена (его музыку исполняли три финских парня — ансамбль Маркку Луолайян-Миккола; две виолы да гамба и клавесин!) на душе легко и светло. Чудная невесомая музыка. Серебряная. Шелковистая на ощупь. Чуточку пряная и сладковатая на вкус. Похожая на лунный свет на воде. На прихотливое порхание бабочки с цветка на цветок. На тихое щебетание птиц в летний полдень. На эол, эфир, на полет эльфов.

Эффект сравнения — когда камень оказывается в оправе, озеро в берегах, а желтый кленовый лист в еще зеленой траве… Так построена музыка: она не может быть однородна!

Мы всегда что-то сравниваем с иным. Однородность нельзя сравнить. В однородности невозможно копаться с целью найти нечто особенное. Для естественного отбора, писал Чарльз Дарвин, необходим разнородный материал. Чтобы было из чего выбирать! Так же и в музыке. Люди отбирают то, что им нужно. Как сложен этот отбор! Как много музыки вокруг!