Андрей Ангелов - Живая Книга

— Да, —усмехнулся бизнесмен. – Завтра к десяти утра жду тебя здесь. Отметим событие. Для узкого круга лиц. Шашлыки делаю. Коньяк, вино, пиво… Кстати, у меня для тебя сюрприз.

– Нашёл мне снова жену? Или всё же решился купить мне клинику? – с любопытством спросил Бутербродов.

— Слушай, какого хрена ты меня достаёшь?.. – вспылил верный друг.

— Проехали, – беззаботно зевнул доктор. Он выкинул окурок, прикрыл окно, вернулся к столу. Сел, закинув ногу за ногу. – Так что за сюрприз?

— Узнаешь, – осклабился бизнесмен. – На месте. Завтра, в десять утра.

***

Следующей пациенткой стала согбенная девушка лет семидесяти пяти. С клюкой. Проковыляла к столу, села. Насуплено глянула на симпатичного врача, повела бровями. От взгляда стало не по себе. Висела пауза.

– Мне нужно стелать аборт, – наконец, просипела старуха, сверля чёрными очами специалиста. – Вы можете помочь?..

Бутербродов для приличия моргнул. Чуть улыбнулся. Правила игры диктуют пациентки, и в ступор впадать нехорошо.

— Да, могу, – наклонил голову в согласии Андрей Васильевич.

Старуха не отводила пристального взгляда. А здравомыслие врача лихорадочно искало выход из ситуации:

— Скажите… какой срок?..

— Ась?.. – бабка выставила вперёд морщинистое ухо. Отвела прядь седых волос, чтобы лучше слышать.

– Как же вы умудрились в столь почтенном возрасте?.. – напел врач себе под нос. Риторически.

Еле слышную риторику услышали. В отличие от явно сказанной конкретики. Иногда так бывает у старух с крюками.

— Внучка у меня, за тверью жтёт, —виновато улыбнулась бабка. —Пошшупаете?.. Она у меня стеснительная. – Старушенция резво проковыляла к дверям кабинета: —Эй, Любаня, захоти!

В кабинете появилась девушка. Приятная такая. С косами и веснушками.

— 160 рост, вес 60—62… Бёдра несколько широковаты, живот чуть-чуть округлён, залетела недели три назад… судя по комплекции тела и внутренней интуиции – влагалище глубокое… – машинально отмечал в мозгу доктор.

— Не буту мешать процэссу, – по-деловому заметила бабка. – Эй, Любаня, не боись. —Она ушла прочь, прикрыв дверную створку.

Стеснительная девушка без лишних слов сняла платье, лифчик, трусики, носки. И покорно замерла посреди комнаты. Руки по швам, на врача не смотрит. Грудки «яблоком», свежие… треугольник с тёмной полоской – у его основания виден краешек щелочки… Бутербродов пожалел, что он врач и сейчас при исполнении. Проглотил генетическую слюну. И молвил сухо:

— Проходите на кресло, – показал на ширму.

Наступило завтра. Утром к дому Андрея Васильевича Бутербродова подъехала синяя легковая машинка. За рулём находился невзрачный очкарик лет тридцати, заместитель прокурора города Халюкин А. В. Второй верный друг доктора. Обладатель самой красивой жены в округе – Алисы.

Халюкин, на удивление, не совершал должностных преступлений, пользуясь служебным положением. Несмотря на серьезный вид – был душкой и хохотунчиком.

Бутербродов жил в коттедже, построенном на двух хозяев. Откликаясь на звук клаксона – он вышел из квартиры, похлопал по капоту автомобиля:

— Минуту!

Врач нёс пакет с тесёмочными ручками. Он проследовал ко второй половине коттеджа, позвонил в дверь. На пороге возникла сухонькая старушка с седым пучком волос на голове, и живыми серыми глазами.

– Доброе утро, Елена Сергеевна, – поздоровался доктор.

– Здравствуй, Андрюша.

Бутербродов подал ключи:

– Позаботьтесь о Кысе, как договаривались.

– У меня там рыбки немного есть, – ответила старушка, беря связку, – не беспокойся.

– Вы его не балуйте, Елена Сергеевна. И так скоро в дверь не пролезет, – попросил врач. – Я молоко в холодильнике оставил. До вечера.

– Счастливо…

Андрей Васильевич направился к синей машинке. В калитке столкнулся с девицей в очках и с двумя косичками – хвостиками. Хрупкая. Маленькая попа, костлявые плечи, грудь почти не видно. В платье из ситца, до колен. В кедах. В руках хозяйственная сумка, в синих глазах – манера. В целом, модельный облик, – если не брать во внимание «колхозный» вид.

– Здравствуйте, Андрей Васильевич, – девица, несмотря на рост в 170, смотрела на врача снизу вверх.

– Привет, Юлька, – улыбнулся Бутербродов. – Куда носила свои прелести в выходной день, да ещё с утра пораньше?