Наталия Миронина - Московский принц для Золушки

Тата глубоко вздохнула:

– Ты понимаешь, все так произошло внезапно. Я его приревновала к этой самой Жене.

– Глаз-алмаз, – кивнула Маша. – Но это прошлое. Давно уже нет ничего. Так, друзья.

– Он так и сказал, но я не поверила. Эта Женя красивая, интересная и крутится рядом. И в галерее правая рука. И вообще…

– Зря ты так. Собакину можно верить. – Маша подлила себе чаю. – Понимаешь, в нашем таком разнородном семействе мужчины очень похожи…

– Ох, не пугай меня, у вашего папы три брака.

– Зато он никогда не жил на два дома. И все честно рассказывал женам. Ну, то есть влюблялся и уходил. Не бегал по бабам.

– Утешает, – саркастически заметила Тата.

– Как сказать… Можно считать, что улучшенный вариант этого мужского типа. Но должна сказать, что Собакин все-таки не отец. Знаешь, мой сводный брат всегда был немного странным – он всегда хотел иметь еще брата или сестру. Как будто и так мало. И он отлично ладит с мамой Лизы. А последняя жена папы – не подарок. Понимаешь, Собакин старается делать все правильно. Вот убей, не понимаю, в кого он у нас такой.

– В свою маму, – заметила Тата. – Татьяна Васильевна образец всего нормального, спокойного и стабильного.

– Да, пожалуй, ты права. Вот ведь штука – она такая незаметная, что никто даже не принимает в расчет, что Денис может быть похож на нее. Все обращают внимание на отца – яркого, громкого, харизматичного. А Татьяна Васильевна – такая вся тихая, скромная…

– Она – стильная. Очень стильная женщина. И совершенно не удивляюсь, что отец Дэна обратил на нее внимание. – Тата вдруг сообразила, что сказала бестактность.

– Брось, – рассмеялась Кошкина, заметив, как покраснела подруга, – все давно уже зажило. Причем у всех.

– Ну, слава богу. Кстати, отца вашего я почти не знаю – вот только на открытии галереи виделись, поэтому сложно сказать, может, характером Денис больше на него похож.

– Они похожи цветом волос, любовью к прямоте и нелюбовью к лукавству. Ну, впрочем, я же тебе это уже сказала.

– Да, – как-то замялась Белозерова.

– Да, надо все сказать. Тата, не тяни. Обязательно все расскажи Собакину. И про Рябцева, и про платье свадебное… ну, сама понимаешь.

– Конечно, – кивнула Тата. – У меня два важных дела – разобраться с Рябцевым и все рассказать Собакину.

Маша Кошкина серьезно посмотрела на подругу:

– Не знаю, что ты там с Рябцевым затеяла, но с Денисом поговори обязательно.

На следующий день Тата еле дождалась обеденного перерыва. Как только коллеги разбежались по кафе, Тата набрала номер Рябцева:

– Геннадий Петрович, очень надо поговорить. Только в каком-нибудь тихом месте.

Рябцев Тату понял как надо, и уже через десять минут они сидели у него в машине.

– Мы отъедем к парку. Там уж точно никто нас не застукает, – предложил Гена.

– Да, – кивнула Тата и добавила: – Вопрос ерундовый, на пару минут.

– Слушаю тебя.

Рябцев припарковал машину, сел вполоборота и внимательно посмотрел на Тату. А та сидела и не могла решиться на то, что планировала всю ночь. Не могла решиться, потому что, оказавшись в одной машине с Рябцевым, вспомнила все, что совсем недавно между ними было. И еще этот знакомый запах мужской туалетной воды.

– Я слушаю тебя, – как-то по-особенному сказал Рябцев, и Тата с ужасом подумала, что он ее сейчас поцелует и она не сможет воспротивиться этому.

– Гена, – сказала Белозерова, готовая сию минуту выскочить из машины, – Гена, вот, это твои деньги. Твоя часть, которую ты потратил на свадебные приготовления. Я все посчитала, да и чеки же у меня остались, квитанции там всякие. Так что не сомневайся.

Тата положила конверт с деньгами. Рябцев не шелохнулся.

– Зря ты так, – наконец сказал он.

– Нет, это не зря. Это честно.

– Зря ты так поступаешь, – повторил Рябцев.

– Да нет же… Не зря… Это простая математика…

– Зря ты выходишь замуж. Я же правильно все понимаю? – сказал Рябцев, словно не слыша ее.

Тата опустила плечи, а в душе у нее заскребли кошки.

– Что я должна делать, по-твоему? Гадать, почему ты так поступил? Ждать, пока ты соизволишь объяснить что-либо? А может, ты предлагаешь оставить все как есть? И будем мы с тобой жить – вроде муж с женой, вроде бы нет! Пойми, мне же не штамп в паспорте нужен, мне уверенность была нужна. А ее нет. Я шла словно по мокрому песку. Знаешь, какое я сопротивление чувствовала? И, самое главное, я до конца не была уверена, что ты будешь на моей стороне.

– Я не мог быть на твоей стороне.