Дмитрий Копьёв - Клава спешит на помощь...

Клава подняла голову и молча погрозила Мишке кулаком…

Дождь продолжался всю ночь, ветер завывал и метался из стороны в сторону, бросаясь на всё, что попадалось под руку, совершая вокруг живых существ и неодушевлённых предметов воинственные танцы, заставляя озябшие листья выписывать в воздухе фигуры высшего пилотажа. И всё вокруг перемещалось и перекатывалось, беспокойно скрипело и стучало, стонало и хрюкало, хихикало и нашёптывало… И когда настало утро, город было не узнать. Деревья, ещё вчера горделиво возвышавшиеся в своей роскошной золотой оправе над мелочностью земной суеты, выглядели при свете дня совершенно несчастными, дрожащими от холода, стыдящимися, с непривычки, своей наготы. Дома с заплаканными глазами окон сделались одинаково серыми… Зато земля, все газоны и тропинки, все дороги и тротуары оказались укрытыми мягчайшим дорогим ковром необычайной праздничной расцветки, и от этого завораживающего контраста на душе становилось легко и печально и хотелось не то пожаловаться кому-то, не то поделиться с кем-то необъяснимой радостью…

Дождик сыпал и теперь, унылый и томный. Листья на земле отзывались ему тонкой барабанной дробью. Ветер время от времени принимался говорить на своём беспокойном языке, довольно, впрочем, лениво, больше для порядка.

Клава, Мишка и Коля сидели на лавочке под сводами фанерного мухомора и молчали. Клава в новеньком ярко-красном плаще была похожа на волшебного гнома из подземелья или, при некотором усилии воображения, на известного летучего героя из зарубежных фильмов. Ребята были в обыкновенных осенних куртках.

— Осень… — мечтательно произнесла Клава. — Красота какая…

— Холодно, — поёжился Мишка. — Чего сидим? Надо двигаться, чтобы не замёрзнуть.

— А я вчера книжку прочёл, — сказал Коля, — рассказ… Как один человек, там, на Севере, шёл куда-то, по лесу. А мороз был градусов сто…

— Сто не бывает, — заметил Мишка. — Это ты лишку хватил…

— Ну, пусть меньше, — согласился Коля. — Даже семьдесят. Всё равно, враз окочуришься.

— Дальше давай, — сказал Мишка.

— Ну вот. А у него спички всё же были. Он хотел разжечь костёр, но сперва не получилось. А потом последней спичкой он всё-таки разжёг, и тут — бах! — с ёлки снег упал прямо в огонь и потушил его… Он не заметил, что под ёлкой сидел, а снег на ветке растаял, и всё!… Обидно! … Последней спичкой! … И он так и замёрз…

— Дядька замёрз? — думая о чём-то своём, спросила Клава.

— Ага.

— Костёр тоже замёрз, не сомневайся, — заверил Мишка.

— Да! — вспомнил Коля. — Рассказ так и называется — «Костёр».

— До зимы ещё далеко, — заметила Клава. — Ещё мокнуть и мокнуть…

— Обидно, если последней спичкой, — сказал Мишка.

— О том и речь! — подхватил Коля. — Заготовил бы побольше, раз такие морозы!

— Всего не предусмотришь, — очнувшись наконец от своих грёз, вступила в дискуссию Клава. — Он же разжёг, сам говоришь, хоть и последней спичкой. А тут — случайность! Не было — и вдруг! Это с каждым может стать!

— Это верно, — согласился Коля.

— А чего его в такой мороз понесло? — спросил Мишка. — Сидел бы дома.

— Может, там всегда так, — возразила Клава. — Мороз, в смысле. Вот мы тут сидим и ждём, когда дождик закончится. А он не заканчивается. И не закончится, небось, до завтра. И чего же? Так и сидеть будем? Не-ет! … Рано или поздно домой пойдём, и начхать будет на дождь!

— Сравнила, дождь и мороз в семьдесят градусов!

— Он думал, дойдёт. Потеплее, небось, оделся.

— Не помогло, — вздохнул Мишка.

— Вот я и говорю, — продолжала Клава. — Случайность. Со всяким она бывает. Ты не ожидаешь, а тут — бац! И крышка тебе!

— Почему сразу крышка? — возразил Коля. — По-всякому бывает. Полезная случайность тоже бывает.

— Когда найдёшь что-нибудь! — подхватил Мишка.

— Не обязательно найдёшь, но бывает, — согласилась Клава.

Помолчали…

— Придумала! — вскрикнула неожиданно Клава. — Надо нам кого-нибудь спасти!

— Чего? — не понял Мишка.

— Спасём. Как того дядьку. Будь мы рядом, мы бы ему спичек дали… Он бы не замёрз.

— Лучше зажигалку тогда, — посоветовал Мишка. — Надёжнее.

— Я серьёзно!

— Я тоже.

— Вот ты спасал кого-нибудь?

— Я?

— Ты!

— Не знаю!

— Навряд ли.

— Почему это?

— Потому! … А так и всю жизнь проживёшь, никого не спасёшь! Позорище!

— Чего это позорище? Ещё успею… А ты — кого ты собираешься спасать?

— Сейчас придумаем!