Отесса Мошфег - Мой год отдыха и релакса

— Перевел, а не уволил. — Рива поставила кружку на кофейный столик и воздела руки вверх. — Смотри. Меня всю трясет.

— Ничего не вижу, — возразила я.

— Вот, смотри. Я чувствую дрожь.

— Хочешь принять ксанакс? — саркастически поинтересовалась я.

К моему удивлению, Рива кивнула. Я велела ей принести из аптечки пузырек. Она зацокала в ванную и вернулась с таблетками.

— Там примерно двадцать разных препаратов, — сказала она. — И ты все принимаешь?

Я дала Риве таблетку ксанакса. Себе взяла две.

— Рива, я хочу полежать с закрытыми глазами. Ты оставайся, если хочешь, но я могу заснуть. Я правда устала.

— Да, ладно, — согласилась она. — Но можно я буду рассказывать дальше?

— Конечно.

— Можно мне сигарету?

Я махнула рукой. Еще никогда я не видела Риву такой раскованной. Даже сильно выпив, она всегда была жутко зажатой. Вот она щелкнула зажигалкой. Немного закашлялась.

— Может, все и к лучшему, — проговорила она уже спокойнее. — Может, я встречу кого-нибудь другого. Может, я снова познакомлюсь с кем-нибудь через интернет. Или в новом офисе в центре. Вообще-то, мне нравятся башни-близнецы. Там так приятно и мирно. И я думаю, что, если правильно стану себя вести в новом коллективе, со мной не будут обращаться как с рабыней. Ведь в офисе у Кена меня никто не слушал. Когда у нас были важные совещания, вместо того чтобы дать мне слово, меня заставляли вести записи, как семнадцатилетнюю девчонку-практикантку. А Кен обращался со мной на работе как с букашкой, поскольку не хотел, чтобы сотрудники догадались о наших отношениях. О прежних отношениях. Разве не странно, что он приехал с женой на мамины похороны? Кто так делает? Как это вообще понимать?

— Он идиот, Рива, — проговорила я, уткнувшись в подушку.

— Как бы то ни было, теперь все будет по-другому, — заявила Рива, стряхивая пепел в кружку. — Я чувствовала, что это произойдет. Знаешь, я сказала ему тогда, что люблю его. Конечно, это стало соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Какая балда.

— Может, ты наткнешься на Тревора.

— Где?

— Во Всемирном торговом центре.

— Я даже не знаю, как он выглядит.

— Он выглядит, как все остальные корпоративные мудаки.

— Ты все еще любишь его?

— Ужасно, Рива.

— Думаешь, он все еще любит тебя?

— Не знаю.

— Но тебе бы хотелось, чтобы так было?

Ответ был «да», но только для того, чтобы он почувствовал боль, когда я его отвергну.

— Я тебе говорила, что у моего отца есть любовница? — спросила Рива. — Какая-то клиентка по имени Барбара . Разведенная, без детей. Он везет ее в Боку, во Флориду. Очевидно, там у них таймшер. Значит, планировал это несколько месяцев назад. Теперь я поняла, почему он старался сделать все подешевле. Кремация? И Флорида? Мама умирает, а он вдруг хочет насладиться теплой погодой? Я не понимаю его. Лучше бы умер он, а не мама.

— Подожди, — попросила я.

— Можно мне еще таблетку ксанакса? — попросила Рива.

— Я больше не могу дать. Извини.

Какое-то время она молчала. В воздухе повисло напряжение.

— Я могу заставить Кена заплатить за то, как он обращался со мной, только одним способом — оставить его. Но я не сделаю этого. Ну, ладно, спасибо, что ты меня выслушала. — Она наклонилась ко мне, поцеловала в щеку и добавила: — Я люблю тебя, — и ушла.

Так я поняла, что Рива беременна. Какое-то время я лежала на софе и обдумывала новость. В ее животе росло крошечное, живое существо. Результат случайной ошибки. Побочный эффект заблуждения и бесхарактерности. Мне стало жалко его, совсем одинокого. Это существо плавало в матке Ривы, в жидкости, насыщенной пищевой содой, его все время швыряло туда-сюда во время ее истеричных занятий аэробикой, толкало, защемляло, когда она бешено напрягала торс на пилатесе. Может, ей все-таки следует оставить ребенка? Может, малыш пробудит ее к жизни.

Я встала и приняла солфотон и ксанакс. Сейчас больше, чем когда-либо, кино помогло бы мне расслабиться. Я включила телик — новости по Эй-би-си-7 — и тут же выключила. Я не хотела слушать про стрельбу в Бронксе, взрыв газа в Ист-Сайде, про то, как полиция задержала старшеклассников, прыгавших через турникеты в подземке, про ледяные скульптуры, испортившие облик Колумбус-сёркл. Я встала и снова приняла нембутал.

Потом еще раз позвонила Тревору.

— Это я… — Он не дал мне продолжить и заговорил сам. Я слышала это десятки раз: у него сейчас другая, и он больше не может со мной встречаться.