Фоззі - Сопровождающие лица

На холодильнике, возле телефона, лежал матушкин блокнот с записями в стиле «Светына кума – куриные пупки» и номером телефона. Недолго думая Цыпа оторвал замаранные листочки, засунул их под аппарат, потом открутил ручку от шнурка – карандашом справятся – и, причесавшись второй раз за утро, вышел из дому.

Погода тоже не подкачала: тучки отканали в сторону Турции, вышло доброе солнышко и напомнило, какой хорошей может быть весна. Цыпа шел, чуть не подпрыгивая, в чистых джинсах, легкой курточке и свитерке «на выход», в котором он еще на выпускной ходил и с тех пор берег. Выглядел он так, как и планировал: достойный молодой человек, перспективный настолько, насколько хватит вашей фантазии.

На базаре было тихо: на воротах висела табличка «Переучет». Барыги были на месте, но не раскладывались – думали, что делать с этими товарными книгами, где их брать и во сколько встанет этот вопрос. Бухгалтерша обещала вопрос утрясти, после чего куда-то свалила. Среди рядов царил Филиппыч – расхаживая взад-вперед, профессор читал соседским амебам лекцию на предмет чистоты мата, происхождения отдельных эпитетов и все такое прочее.

Цыпа застал его посреди пространного монолога, посвященного разнице в оттенках наречий «хуево» и «охуенно», старикан явно вскрылся сегодня, опрокинув свою законную соточку раньше обычного. Так как Цыпа все это слышал, и не один раз, то решил заняться делом: взял у ветаранши Матвеевны, торговавшей прессой на входе, «на почитать» свежий «Огонек» с обещанием не лишать продукцию товарного вида.

Штудировал с час, остался недоволен авторской подачей и окончательно понял, что может писать лучше, чем все эти зазнайки внутри Садового кольца. По крайней мере, он может донести мысль понятнее и доступнее. Окончательно преисполнившись веры в собственное светлое будущее, Цыпа вернул журнал, отказался от дармового полтишка и, насадив у себя же пачку «Мальборо», отправился пройтись.

Было уже далеко за восемь утра, но Цыпа решил еще покантоваться, чтобы прийти в редакцию попозже – занятый же корреспондент, себе цены не набьешь – останешься в прихожей. Прошелся вдоль моря, на пляжах было пусто, но это ненадолго, скоро повалят. Сделал зарубку, что можно раскрыть тему пляжной торговли без патентов, и повернул на Гоголя – хватит петлять, пора.

Разговор вышел не так чтобы длинный, Цыпе даже сесть не предложили. Хоть разворачивайся, обижайся и исполняй номер «Подайте шляпу и пальто» [14]. Над магазином игрушек была одна большая комната и балкончик. Кристины на месте не оказалось, за пишущей машинкой сидела хмурая тетя с папироской в зубах и в зеленой жилетке с множественными карманами. Она сказала, что его одноклассница на редакционном задании, и сквозь зубы поинтересовалась, чего тут Цыпа, собственно, забыл.

– Я, вообще-то, журналист. – Цыпа был настроен ломиться до конца, тем более что в голове все давно и гладко сложилось, не нарушать же такую приятную концепцию собственного стремительного творческого роста.

– И…?

– И мы договаривались с Кристиной, что я подойду… поговорить.

Тетка выпустила клуб дешевого дыма и оскалилась:

– Если вы тот, о ком говорили, то, вообще-то, вас вчера ждали…

Цыпа не сдержался:

– Я вчера не мог… Сидел в тюрьме, в Бутырской, на втором этаже, в восьмой камере.

Тетка явно не поняла юмора, и Цыпа про себя поставил ей промежуточный диагноз: «Не наша». Филиппыч бы понял.

– Где-где, простите?

– Не важно. Так шо делаем?

– Мы – газету делаем, а вы, – подчеркнула она, – идете на балкон к Алеше и задаете свои вопросы.

Она перекинула каретку машинки, давая понять, что разговор окончен. Цыпа вспомнил, кого она напоминает – Варвару Никитичну из «Осеннего марафона» [15], и, затаив первую обиду, отправился, куда было сказано.

С Алешей этим разговор вышел еще короче. Он Цыпе сразу не понравился: хлыщ лет так двадцати пяти, с гладким гитлеровским пробором, слишком понтовый, да и понт был какой-то неправильный – чувак этот сидел на балконе в костюме и делал вид, что думает. Короче, таких в школе бьют первыми.

Главный редактор на Цыпин вход отреагировал брезгливым поворотом лица – ни руки, ни «здрасти», ни присесть.

– Вам кого?

– Нам – вас. Я с Кристиной вчера говорил, она сказала, что есть тема поработать вместе.

– Да? А где вы в последнее время публиковались?

Цыпа решил, что гнать – так гнать, и как нельзя кстати вспомнил историю про подружку Марти МакФлая.