Виктор Уманский - Борьба или бегство

— Я не хотела врать, — тихо сказала Надя, смотря вниз. — Я правда думала, что у меня получится.

— Но сейчас ты понимаешь, что точно нет.

Она кивнула.

Хотелось закричать: «Так что мешало тебе нормально подумать об этом раньше?!» Но я промолчал. Некоторое время я просто смотрел на деревья, пытаясь успокоиться.

— Теперь ты понимаешь, в чём дело? — тишина действовала угнетающе, и хотелось говорить хоть что-то. — А то ты в основном молчишь.

— Просто это очень неожиданно, — Надя говорила еле слышно, и это тоже меня раздражало. — Ещё вчера утром всё было хорошо.

— Неожиданно! — я горько рассмеялся. — Я повторяю одно и то же несколько лет! Втолковываю: мне это важно! А ты, оказывается, и не собиралась держать слово. И теперь говоришь: неожиданно! А что мне нужно было сделать?.. Что нужно было сделать, чтобы ты поняла? Устраивать истерики?

Надя молчала. Слёзы снова покатились из её глаз, одна слезинка застыла на кончике носа. Я почувствовал порыв: нежно снять слезинку и обнять Надю, но лишь со злостью отвернулся — привычка!

И вот что теперь делать?..

Я любил Надю невероятно сильно, это была первая настоящая любовь в моей жизни. Даже сейчас я намеренно поддерживал в себе злость, чтобы не поддаться другим эмоциям. Мне хотелось просто успокоить любимую и навсегда забыть этот разговор. Другие девушки представляли собой лишь трофеи, тогда как Надя была настоящей, и ни с кем больше я не был так счастлив. Более того: я мог делать счастливой её, а что могло быть важнее?

Самоуважение, честность, следование своим принципам. Да, было бы проще смириться с ограничением свободы ради любви, если бы подобные правила игры были известны с самого начала. Но вожделенная свобода уже дразнила своей близостью, а теперь обернулась лишь миражом. Оказалось, что в течение нескольких лет я не приблизился к цели ни на шаг, попросту гоняясь за призраками. Можно ли было после такого просто сказать Наде: «Ну хорошо, тогда будем жить так, как хочешь ты»? Как бы мне ни хотелось этого, я был уверен, что после такого не смогу уважать себя, не смогу получать спокойное удовольствие от жизни, и эта сделка с собственными принципами станет не решением проблемы, а лишь отсрочкой. Раздражение и неудовлетворённость продолжат терзать меня изнутри, и я буду думать о том, чего лишился, пока не сорвусь окончательно.

Камнем преткновения был обман Нади, а сам вопрос — секс с другими девушками — казался совершенно пустячным. Мне ведь уже было известно, что он действительно никак не влияет на отношения, и имелось железное доказательство! Раньше я запрещал себе его использовать, но сейчас подумал: ведь хуже уже быть не может? А раз так — что мешает попробовать?

— Скажи, ты чувствовала, как я тебя люблю? В последние годы, в последние месяцы? Чувствовала ли ты это на протяжении всех наших отношений, если выбросить из них последние сутки?

Надя кивнула.

— Во время наших отношений у меня был секс на стороне, — сказал я.

Надя застыла. Я молчал, ожидая её реакции. Потом посмотрел на неё. Надя смертельно побелела, в жаркий солнечный день это выглядело жутко. Я поспешно заговорил снова:

— Это было уже давно и всего один раз. Но я не перестал любить тебя, как и говорил. Моё отношение к тебе совершенно не изменилось, и ты сама это видела.

Надя выглядела столь ошеломлённой и потерянной, что я испугался. Но это чувство всё ещё заглушалось злостью от её недавнего признания.

— Ну скажи что-нибудь!

— Мне надо прийти в себя, — невыразительно сказала Надя.

Её лицо являло собой воплощение душевной муки. Мелькнула мысль, что я сделал нечто ужасное. Через несколько минут Надя заговорила:

— Кто она?

— Да это неважно, — тут же ответил я. — Зовут Вероника, но ты её не знаешь, да и я, в общем-то, тоже. Там не было ничего серьёзного.

— Мне понадобится много времени, чтобы осознать это.

— Ну я же много раз говорил тебе, как хочу попробовать секс с кем-то ещё… И ты соглашалась.

— Я думала, что это будет по-другому. Не думала, что ты сделаешь это втайне от меня.

Вот тут я снова невесело рассмеялся:

— Ты шутишь. Помнишь свою реакцию, когда мне просто улыбнулась девчонка в поезде в Германии? Помнишь бар в Мюнхене? Ну а вчерашний вечер?! Я предлагал тебе быть союзниками, сообщниками, быть друг с другом честными — но вот что из этого вышло. Представь, что я сказал бы тебе: вот конкретная девушка, я хочу с ней переспать. И что, тогда бы ты согласилась, всё было бы в порядке?