Сергей Яковлев - Советник на зиму

Маранта не сделалась от этого менее прекрасной и остроумной, ей самой даже стало как будто легче, но что-то в ней закрылось. Она вновь обернулась той великолепной Марантой, какую они с Дашей встретили в фойе.

— Да, режиссер вполне оправдывает свое имя, — весело согласилась она, словно подстраиваясь под тон Несговорова. — Я бы только отстригла на афише его фамилию.

— Кстати об афише: там значились танцевальные коллективы… Ведь вы не в труппе театра? Когда я пытался наводить справки, мне сказали, что вы в театре не работаете, да? …народов Крайнего Севера. Мне ничего другого не оставалось, как методом исключения причислить вас…

— К самоедам? Как вы догадливы! Конечно же, я примчалась на оленях…

— Из Ханты-Мансийского округа! Кстати, чем он так уж близок Марату Козлову?

— А там бьют нефтяные фонтаны. Значит, и денежки водятся…

— Ну а Крым?

— В Крыму потеплее. Северяне любят тепло.

— Но вы-то попали…

— В Гвадалахару! Прямо из Ханты-Мансийского округа! Эй-хоп!..

Все, не исключая и Дашу, весело над этим смеялись.

Несговоров вскипятил воду, заварил и разлил чай. Маранте досталась самая надежная, Дашина чашка с чуть обколотым краешком. Даша на сей раз пила из дядиного треснутого бокала без ручки, а Несговоров — из стеклянной банки.

— Здесь холодно. Вам надо поставить буржуйку, — заботливо сказала Маранта.

— Вы полагаете, этот чердак заслуживает того, чтобы его обогревать? — спросил Несговоров, горько усмехнувшись.

— Но вы-то с Дашей заслуживаете того, чтобы жить в тепле! Верно, Доротея?

Новое имя Даше явно понравилось.

— В городе топить нечем, — сказала по-деревенски сметливая девочка.

— У меня много книг разных эстетов и пижонов, с дарственными надписями. Они больше ни на что не годятся. Я привезу их вам на тележке. Полагаю, у меня есть право распоряжаться непрошеными дарами по своему вкусу.

— Спасибо. Но ведь у нас пока нет печки! — возразил Несговоров.

— Вот так все в жизни становится неразрешимым, оттого что люди запускают процессы замкнутого круга, — сказала Маранта с уморительной серьезностью. — Вы понастроили много заборов. Чтобы сходить напиться к ближнему колодцу, вам приходится несколько раз обойти вокруг дома и еще завернуть в амбар. Там вы обнаруживаете, что до нового урожая вам может не хватить хлеба, и впадаете в отчаяние. Но какое отношение имеет все это к вашей сиюминутной жажде?

— Все верно. Такими же окольными путями нам с Дашей приходится удовлетворять и некоторые другие желания, — грубовато пошутил Несговоров, немного обидевшись на Маранту. — Боюсь только, что заборы эти не внутри меня, а вокруг. Вчера, например, я пытался выяснить, как записать Дашу в школу. Чтобы только перечислить все бумажки, которые для этого нужны, понадобился бы целый вечер. А сегодня…

Несговоров запнулся, колеблясь, нужно ли рассказывать Маранте про уходящий безумный день, начиная с разрушения колледжа и кончая истерикой Щупатого. Можно ли вообще описать такое словами?

— Сегодня вы носили мебель, — досказала за него Маранта. — Это ведь очень серьезно, вы можете лишиться работы? Сейчас работу найти непросто… С Доротеей как-нибудь разберемся. Сразу отправить ее на учебу в Англию, может, и не получится, но в городе надо выбрать самое-самое… Между прочим, когда вы подошли в фойе, меня как раз знакомили с одной влиятельной чиновницей. Департамент мимики и жеста губернатора — так это, кажется, теперь называется… Да, приходится и с ними иметь дело.

— Я убедился, что от этой публики следует держаться подальше, — высокомерно сказал Несговоров, не столько подразумевая свои неприятности после знакомства с Асмолевским, сколько чтобы кольнуть Маранту. Он понял, что она с ним внутренне распрощалась и надела привычную маску, и его самолюбие от этого страдало.

— Надеюсь вас переубедить, когда она поможет со школой, — суховато заметила Маранта.

— Старуха в шубе? — с любопытством уточнила Даша.

— Нет, милая, другая. Дама в шубе тоже из нелюбимых твоим дядей чиновниц, но я про вторую говорила.

— Как, та молодая женщина, что с вас пылинки сдувала?.. — удивился в свою очередь Несговоров. В его голове начальственный пост никак не складывался с образом холеной киски, пославшей ему игривую ужимку.

Вероятно, проявлять в присутствии Маранты интерес к другой женщине было с его стороны немного бестактно. Даша почувствовала это своей взрослой душой и глянула на дядю с осуждением.