Татьяна Лебедева - Бандеровка

— Да нормально, — буркнул он, разуваясь. — А тебе мать не сказала?

— Что именно? — аккуратно спросил Саша.

— Что у меня работы больше нет.

— Нет, я не знал.

Леша шмыгнул носом.

— При разводе отдал ей бизнес. Пусть теперь как хочет там.

— А ты?

— А я? Еду хохлов бить, — оскалился он.

— Что?

— Мир в Новороссии устанавливать, а то бендеры никак не успокоятся, мирное население начали уже расстреливать.

— Леш, ты не понимаешь, что там происходит, — у Саши задрожал голос. — Какие еще «бендеры»?

— Да такие!

— Украина просто хочет сохранить границы своего государства, удержать территорию, чтоб она по кускам не развалилась. Сепаратисты хотят отделиться… Ну представь: в России бы Сибирь вдруг подняла флаг Китая, а свой триколор растоптала…

— Я не понял, ты бендеровец, что ли? Поддерживаешь фашизм на Украине, — Леша набрал слюну, чтобы плюнуть, но, вспомнив, что находится в квартире, со злостью проглотил. — Я смотрю, у тебя, где кормят — там и родина! Украинцы, значит, хорошие, а русские плохие?

— И те и другие очень хорошие.

Обстановка накалялась.

— Ну подождите, подождите! — мама встала между ними, как в детстве. — Давайте без эмоций, оскорблений, — просто поговорим. Саша, мы, может, чего-то не знаем, не понимаем, расскажи нам.

Они прошли на кухню и сели за стол. Саша не знал, с чего начать.

— В Киеве произошла революция, убрали президента-вора, хотели, чтоб в стране правил закон, а не…

— Ага, за американские бублики продались! — вставил Леша.

— Помолчи, — остановила его мама. — Саша, но ведь кровь пролили, бендеровскими флагами махали, свастики рисовали!

— Вон Лукашенко — молодец! — взвился опять Леша. — Попытались у него там что-то вякать — раз пресек, и в стране — тишина, мир, спокойствие! Я ездил туда к другу по делам, так они теперь развиваются, знаешь как! Уровень жизни подняли! Кому нужны эти на хрен революции? Только Америке, чтоб мы, славяне, перегрызлись между собой.

— Мам, — Саша теперь обращался только к ней. Говорить с Лешей было бесполезно. — Но ты же понимаешь, что это, как при Сталине? Все сидят по домам и боятся. А где демократия, за которую боролись, свобода слова, мысли?

— Да, как при Сталине, — отвечала мама. — Но зато мы живем хорошо. У нас нет разброда и шатания, как в Украине. Есть стабильность.

— Ну хорошо, пусть Россия живет в стабильности. Но зачем провоцировать конфликты в Украине? Зачем поставлять туда военную технику? Зачем такие, как Леша, едут туда воевать? Эта другая страна! Мы не имеем права!

— Да потому что, если сегодня мы не отреагируем, — завтра Европа и Америка нацелят на нас ракеты из твоего Киева! — закричал Леша. — Да если бы, например, на мой бизнес кто-то задумал покуситься! Да я бы взял берданку — и вышел ему навстречу, чтоб его ноги на моей территории даже не было!

— Леш, — Сашу уже всего колотило. — Знаешь, в украинцев сейчас стреляют на их территории, их границы обложили русскими танками. Но ни у кого из них я не видел такой агрессии, как у тебя! Тебя никто пальцем не тронул и даже не угрожал — а ты уже готов убивать!

Они оба вскочили из-за стола, глядя друг другу в глаза. Во взглядах читалось, что теперь они враги. Леша был выше и крупнее Саши. И гораздо злее. Когда встала мама, оба развернулись и, сжимая зубы, разошлись в разные стороны. Саша ушел в свою бывшую комнату, теперь там жила мама.

«Успокойся! — говорил себе Саша. — Агрессия, вспыхнув однажды, разрастается, как снежный ком. Стоит только позволить себе, поддаться на провокацию — и ее уже не остановить! Одна вспышка агрессии привела к краху целой страны. Даже больше: мы уже на пороге новой глобальной войны. И я не знаю, что ее может предотвратить». Он поднял глаза и посмотрел вверх, сквозь потолок.

В комнату зашла мама.

— Сашенька, — ласково начала она. — Ты лучше ни с кем не говори на эту тему. Молчи! Это ни к чему. А то еще придут, арестуют.

— Мам, но ведь так не должно быть! Куда мы катимся?

— И с Богданой своей, когда по телефону будешь разговаривать, тоже не надо это обсуждать. Я прошу тебя! Ты еще такой молодой!

Он сел на кровать и в отчаянии закрыл лицо руками.

— Саша, — шептала мама. — Ты еще не понимаешь, насколько все серьезно. На границе с Украиной уже всем сказали собрать необходимые вещи и подготовить документы для быстрой эвакуации. А ночами за городом идут эшелоны танков и БТР.

Встав в пять утра, Саша отстоял многочасовую очередь в паспортный стол. К обеду он заплатил штраф и поставил штамп о браке. Выйдя, наконец, из душных узких коридоров на улицу, он оказался на солнцепеке. Лучи, тяжело падая на голову, растекались зноем по плечам, рукам, залазили жаром под футболку. Раскаленный, как из печи, ветерок, обжигал тело. Желание пройтись до вокзала пешком пропало само собой. Он поймал такси.