Екатерина Данильчик - Обретая себя

— Знаешь, Наташ, я переживаю за него. Где он сейчас? С кем? — грустно вздохнула Кристина.

— Он взрослый мальчик и сам выбрал такую жизнь, — раздраженно сказала подруга, она не была так близка с Максимом, как Кристина.

— Да, но ему нелегко, признаться своим родителям, что ты гей, это, наверное, очень сложно и имеет последствия, — продолжила Кристина.

— А чего он хотел? Его мать педагог, интеллигентная женщина, отец уже пенсионер, их все уважают, и наверняка у них взгляды старой закалки на все. Так что неудивительно, если они были в шоке, если учесть, что их старших сын нормальный и был женат! А сейчас вообще открыл свой бизнес, так сказать, есть с чем сравнивать! — как всегда в точку подметила Наталья, она была во всем беспристрастна, все оценивала и воспринимала как факт, и больше думала умом, чем сердцем.

— Я это тоже все понимаю, но он их сын, родной сын. Я уверена, что он бы сегодня вместе с нами получил бы диплом, если б они от него не отвернулись. Максим хороший человек, его просто надо чувствовать, ну в смысле, принимать таким, каков он есть, он бы стал отличным журналистом, — еще больше расстроилась Кристина, — завтра к нему поеду.

Утром, около десяти, Кристина постучала в дверь Максима, никто не открыл. Она звонила и стучала снова и снова, и наконец, дверь отворили. Перед ней стоял, явно с похмелья, растрепанный, полуголый, заросший и грязный друг. Кристина, молча, прошла в квартиру, которая являлась его собственной, родители подарили Максиму эту квартиру, когда он поступил в университет, и помогали деньгами до тех пор, пока не узнали о нем правду. Он бросил учебу, и они перестали заботиться о нем, а жил он за те гроши, что сам зарабатывал в качестве бармена в одном весьма популярном ночном клубе.

— Веснушка, ты чего так рано? — полуоткрытые глаза смотрели скорей лениво, чем раздраженно.

— Ты посмотри только на себя, — не сдерживаясь, заговорила она, голос ее хоть и дрожал, но оставался серьезным и даже напористым, — Макс, что ты с собой делаешь, посмотри, во что ты превратил свой дом, это же бомжатник какой-то, — показывая на грязь и мусор вокруг, Кристина недовольно нахмурила милое личико.

Максим, хоть и учился на факультете журналистике, но всегда был рядом с ней, он был Кристине лучшим другом, вечно веселым и жизнерадостным, и видеть его сейчас таким, Кристине было больно.

— Макс, я просто хочу тебе помочь, позволь мне сделать для тебя хоть что-то, не могу видеть тебя в этой депрессии бесконечной.

— Нет у меня никакой депрессии, Веснушка, все в порядке, просто немного выпил, — слегка улыбнувшись, отрицал он, уваливаясь на диван.

— Уж мне-то не рассказывай эту чушь! Я знаю тебя, и знаю, какой ты, когда в порядке. Так живо поднимай свою тощую задницу и в душ, а я начну тут убираться, — когда Кристина говорила таким тоном, Максим всегда повиновался, этим он больше всего ей нравился. Никаких мужских замашек, типа «не командуй мной» или «кто ты такая, чтоб мне приказывать», он просто доверял ей и знал, что она не навредит ему никогда.

— Ладно, раз ты говоришь надо, значит пошел.

Спустя час они сидели на диване в гостиной, и пили чай. Вокруг было чисто и убрано, Кристина собрала весь мусор, одежду забросила в машинку стирать, вымыла посуду и полы.

— Макс, дорогой, ну что не так? Расскажи мне, поделись, я постараюсь понять, — начала разговор Кристина.

— Ох, как же голова болит, когда твоя таблетка подействует?

— Скоро, главное не пей алкоголь. Сегодня тебе нужен покой, сон и много сладкого чая, да и вообще бросил бы ты так налегать на выпивку, -наставляла Кристина.

— Да, мамочка, слушаюсь, — огрызнулся не обидно он.

— От разговора не увиливай, я ведь вижу что, что-то не так…

— Мы расстались с Димоном, точнее он бросил меня. Сказал, что уезжает в столицу и будет там работать, я сказал, что поеду с ним, но он этого не хочет. Говорит, я ему буду мешать строить карьеру. Почему мужики такие козлы?

— Ого, поворот, у вас же все так хорошо было, вы казались такими счастливыми.

— Как оказалось, я для него был игрушкой, цитирую « ты очень забавный, но все это не серьезно, поиграли и хватит», — грустно произнес Максим, смотря в свою кружку, ему было неловко.

— Да, не хорошо… мне очень жаль, но может это к лучшему…

— Б…, Кристина, говори прямо, это полный пи…, сколько можно уже избегать матов и ругательств, ты большая девочка, а вечно вся прям такая любезность. Фу, мне противно, повзрослей уже, мир не такой радужный, как ты думаешь, — кричал он, сгоняя свою злость на подруге, — сидим тут, чаек попиваем, в то время когда моя жизнь разрушена! И не нужны мне советы твои дурацкие, лучше не вмешивайся! Если я хочу пить, то буду пить! — Максим подскочил, мигом очутился у холодильника, вытащил бутылку пива, вскрыл и начал жадно глотать пенящуюся жидкость, потом отшвырнул на пол, — если я хочу грязь, то она будет, это моя квартира! — и он швырнул несколько предметов, попавшихся под руку.