Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Так случилось и в ту солнечную июньскую субботу с Таней, когда на одной из тропинок судьбы в Архангельском она встретила своего бывшего возлюбленного Кирилла в сопровождении новой пассии, той самой стильной телевизионной редакторши. Как обиженные женщины ведут себя в таких ситуациях? Можно, конечно, по-разному, но главный вектор — это сохранить собственное достоинство и показать, что несмотря на то, что тебя бросили, у тебя все в полном порядке, что ты и без этой сволочи можешь прекрасно жить дальше и быть счастливой. Как поется в известной песне Глории Гейнор: «I will survive».

И пусть при виде того, как твой «бывший» целуется-обнимается со своей «нынешней», тебе хочется выть от боли, и ноги у тебя подкашиваются, и сердце разрывается, и на самом деле твое единственное желание — банально залепить ему пощечину, ты берешь себя в руки и демонстрируешь, что все у тебя тоже отлично, просто «зашибись».

Для доказательства своего «счастья» Таня спонтанно ухватилась за находившегося рядом англичанина. Прильнув к явно не ожидавшему от нее такого поведения господину Баркли, Таня заговорщицки прошептала:

— Поцелуйте меня, пожалуйста, только в губы, по-настоящему. Очень нужно, я потом объясню.

К ее удивлению, мистер Айс среагировал быстро, действуя в полном соответствии с ее необычной просьбой. В какой-то момент ей даже показалось, что сознание приятно «плывет» и она уже начинает растворяться, как затянувшийся поцелуй прекратил возглас подошедшего Кирилла:

— Татьян, привет, какие люди! Вижу, у тебя все в полном ажуре, быстро мне замену нашла. Поздравляю, искренне за тебя рад.

Обменявшись дежурными приветствиями, Кирилл с редакторшей удалились, и Таня, с трудом сдерживая слезы и продираясь сквозь увлеченную джазом публику, бросилась к автостоянке. Англичанин последовал за ней и, сев в машину, задал совершенно неуместный вопрос:

— Мы разве не останемся на концерт?

— Какой к черту концерт? (в пылу эмоций Таня решила высказать англичанину все, что о нем думает, на русском) Чурбан ты бесчувственный! Ты вообще в курсе, как тебя в народе кличут? «Мистер Лед», холодный, равнодушный англичанин без нормальных человеческих эмоций. Разве не видишь, что мне плохо, реально плохо! Не понимаешь? Ненавижу.

Как она домчала господина Баркли до его дома в Крылатском, Таня не помнит, потому что ей просто хотелось влететь на полной скорости в какой-нибудь бордюр или дерево и умереть. И все, не будет больше никакой боли, никаких страданий, ничего. И ей все равно, что рядом подданный Великобритании, подумаешь, одним англичанином больше, одним меньше, какая разница.

Стоически перенесший бешеную гонку мистер Айс, когда Таня резко тормознула у его подъезда, сказал:

— По-моему, вам сейчас не стоит никуда ехать. Вы слишком расстроены, чтобы быть за рулем. Давайте поднимемся ко мне, у меня есть хороший виски, выпьете немного, успокоитесь.

«А ведь он прав, — подумала Таня, — сейчас это, пожалуй, для меня самое то. Не в смысле выпить виски, а потому что страшно в таком состоянии оставаться одной, нужно с кем-то поговорить, поплакать, выговориться. А мистер Айс отлично для этого подходит — такое „признание анониму“ (anonymous confession)». Как если бы вы рассказали о своем горе случайному попутчику в поезде, чужому человеку, которого вряд ли еще увидите. Попробуйте, помогает.

Поднявшись в квартиру, Таня наконец-то дала волю слезам. За стаканом виски (кстати, действительно очень хороший ирландский «Jameson») она выложила господину Баркли все: и про то, что Кирилл ее первый мужчина и единственная любовь на всю жизнь, и как она отдала ему пять лучших лет своей молодости, и как он заставил ее сделать аборт, потому что считает, что еще не готов стать отцом, и что совсем скоро ей исполнится тридцать, и осталась она в этом мире одна-одинешенька и нечего ей больше делать, кроме как умереть. Невозмутимо выслушав ее горькие рыдания-признания, господин Баркли спокойно заключил:

— По-моему, с такими настроениями вам сегодня не следует оставаться одной, переночуйте у меня, а завтра с утра спокойно домой поедете. Как там ваша русская пословица говорит? Утро умнее, чем вечер?

— Утро вечера мудренее, — автоматически поправила Таня и согласилась.

— Вот и отлично, вы ложитесь в спальне, а я в кабинете, я вас не побеспокою.

«Господи, счастье какое, что гей, действительно „не побеспокоит“», — отметила про себя Таня и с этой спасительной мыслью провалилась в сон.