Артём Сошников - Инсайд

— Чё, Димарик, барыгу представляешь? — ухмыльнулся Андрюха.

— Нет… Тебя, — ответил Димарик, не оборачиваясь.

Андрюха поперхнулся и замолчал. Димарик поднял палку как можно выше и с индейским криком вдарил ей по макулатуре. Гороскопы провалились вниз и палка, выскользнув из рук Димарика, улетела следом.

Шредер заскрежетал, грохнул и замолчал.

— Ну что ж ты такой криворукий-то, а?! — застонал я.

Димарик держался за руку и морщился.

— Мне заноза впилась в руку!

— Да не в руку она тебе впилась, Димарик, не в руку, — печально прокомментировал Андрюха, — И явно не сегодня. Давно.

Мы остановили съёмку и рассмотрели рану Димарика. Из середины ладони действительно торчала толстая заноза.

— Мне бы аптечку, а? — жалостливо попросил Димарик.

Мы начали было искать в цехе аптечку, но тут к нам примчался какой-то мужик. Андрей оперативно спрятался с камерой за квадратную колонну.

— Почему блять крышка открыта когда кнопка выключена?! — заорал мужик, захлопнул шредер и умчался куда-то дальше.

Через минуту прибежал Стас.

— Вы чего тут устроили?! Мне бригадир чуть пальцы станком не нарезал на салями! Кто метнул копьё в шредер?!

— Да этот… — ответил я.

— Етот! — передразнил меня Стас, — Валите отсюда на хер, пока бригадир не просёк, что вы тут не устроены!

— Стас, ещё две минутки, а? — взмолился Андрюха, — Мы без этого рукожопа вступительное слово отснимем и уйдём. Обещаю.

Стас покрутил головой по сторонам.

— Так. Придурка-Димарика к нам в раздевалку, чтоб ничего больше не сломал. Отведёшь? Налево и до конца коридора. Там баба голая висит на двери. Аптечка внутри.

Я кивнул.

— Давай бегом и обратно. Камеру подержишь, — сказал мне Андрюха.

Димарик, держась за ладонь, поковылял рядом. Несмотря на то, что заноза впилась ему в руку, Димарик почему-то прихрамывал как избитая собака. Я усмехнулся.

В конце полутёмного коридора я увидел дверь с висящей на ней репродукцией какой-то картины эпохи Возрождения. На картине голая упитанная женщина смотрела на красивого попугая, лёжа на спине. Я впустил Димарика внутрь и окинул взглядом помещение. Вдоль стен плохо освещённого пенала расположились ряды металлических шкафчиков. Между рядами каким-то непостижимым образом втиснулась тумбочка и четыре стула. Я сунулся в тумбочку, без особых проблем нашёл старую кожаную аптечку и протянул её Димарику:

— Держи. Вырви занозу и обработай чем-нибудь. Разберёшься?

— Не идиот. Разберусь, — обиженно ответил Димарик.

— Димарик, пожалуйста, не выходи никуда. А то нас ментам сдадут.

Я плотно закрыл за собой дверь и поспешил к Андрюхе.

— Наконец-то, — обрадовался Андрюха, — У нас пять минут. Стас ушёл к бригадиру, попробует его задержать.

Я взял камеру из рук товарища и навёл на него объектив. Андрюха, стоя перед камерой в тёмных очках, резко выдохнул и расправил плечи:

— Сегодня мы переходим от теории к практике! Одно из предприятий Москвы согласилось устроить нашего героя к себе на производство.

Андрей отошёл в сторону и указал рукой на шредер.

— Рабочий день Димы начнётся через час. Мы проведём его с ним и посмотрим, как даже маленькая доза физического труда позитивно повлияет на опустившегося наркомана и разгильдяя.

Андрей замер с вытянутой рукой и покерфейсом. Я подождал двадцать секунд и нажал на «Стоп».

— Хорошо заучил. Не сбился, — резюмировал я.

— Да чё там учить. Сложнее знаешь что? Сложнее запоминать фразочки для комсомольцев. Меня когда с этим Сергеем свели, я чуть не поседел, думал, мозг лопнет… Ладно, пошли в раздевалку. Цепанём Димарика — и в столовую. Снимем обед рабочего человека.

Столовая располагалась с торца типографии и пускала к себе всех желающих. Небольшое прямоугольное помещение с расставленными в шахматном порядке столами венчал местный алтарь — линия раздачи блюд с красными пластиковыми подносами. Мы встали в очередь и посеменили к полке с салатами.

Изначально мы планировали снять Димарика у ларька с шаурмой. Андрюха уверял, что на шавуху поведутся школьники, но, посидев в интернете, передумал. «Шавуха — прошлый день, скоро все начнут угорать по дешманским столовкам», — заявил он и сменил обеденную локацию на типографское кафе «Алые паруса».

— И вот чего школота по этой шаурме загоняется? — спросил меня Андрюха, забирая из рук поварихи огромную тарелку борща.

— Нам ещё две тарелки, — попросил я и продолжил, — Ну, как тебе сказать, Андрюх. Есть мир. Есть скучающая молодёжь. И есть желание выглядеть не так, как все.