Карен Аветян - Неконтролируемая мысль

Нами движут лишь сила воли

И пламя надежды в душе.

Но жаждет славной мести

Бесстрашный русский солдат.

Хоть тысячами тела их развесьте!

Их трупы к вам ночью в дверь постучат.

В глаза его на миг вы посмотрите!

И сразу же поймете, почему

Самый обычный русский воитель

Готов побеждать аж великую Тьму.

Вечером становится страшно.

Уже наступила зима.

А русская ночь довольно протяжна,

Весьма красива, но очень скромна.

Сижу на опушке леса.

Снежинки падают на грязное лицо.

И в качестве деликатеса

Пью я родное пивцо.

Делаю глоток, второй,

И слова вспоминаю я деда:

«И пусть на войне я был рядовой,

Моя цель свершилась — вендетта!»

Я видел, как невинные люди

Глотают смерть под пулеметным огнем.

И сам я зачинщик той жути.

Так что ж происходит в мире моем?!

Что со мной происходит? Никак не пойму…

А вдруг цель моя не вендетта?

И неужели лишь мне одному

Нужна без смертей победа?

Бросаю винтовку. Беру пистолет

И направляюсь к окопу.

В сердце поганом увидел просвет.

Осталось убить в душе своей злобу.

В сердце моём большая дыра.

Мне ты, друг мой, поверь.

Закрываю глаза. Настало время. Пора!

Приставляю к виску я Вальтер.

Кёнигсберг, улица Славы, дом 41…

Давно я не видел свой дом,

Лежащий средь тихих равнин,

Поросший густым лесным мхом.

Меня вы, мама, простите.

Гертруда, моя любовь,

Из мира людского вы не уходите!

Придёт ваше время — мы встретимся вновь.

Отчетливый звон русской речи

Вдруг прогремел словно гром,

И тут же в церквях погасли все свечи.

Русские ни за что не покинут свой дом!

Советский солдат. В руках моё спасенье.

Стоишь предо мною гордо.

Дай же мне одно лишь мгновенье,

И жизнь моя в миг будет стёрта.

Но дрогнула тут же рука мужика,

И был удостоен я жизни.

Он бросил винтовку, дал мне с кулака

И отомстил за Отчизну.

Что дальше было? Не помню.

Проснулся я в шахте, где царил полумрак.

Теперь мой дом — каменоломня.

Теперь мой дом — это Гулаг.

И кто бы ты ни был, мой господин,

И если читаешь ты это письмо:

Кёнигсберг, улица Славы, дом 41…

Передай им, что теперь со мной всё хорошо.

Я больше не считаю минуты.

Время покинуло меня так давно…

И лишь уплываю в море я смуты,

А на часы мне уже все равно.

Прошло четыре полных года.

Как выжил я? Не знаю.

Живу от заката до восхода

И в себя иногда уплываю.

Хорват, словак и немец —

Здесь собраны все — итальянец, поляк.

Здесь каждый из нас иноземец

И каждый из нас сидит за пустяк.

Уж долго мы ищем что-то в себе,

Но что? Не смеет никто

Перечитать судьбе,

Не может никто покинуть гнездо.

Тело мое совсем истощало,

И стал я похож на скелет.

Адское исчадие своим меня избрало

В неведомой чаще этих сует.

Нас кормят здесь плохо, а много хотят.

Для них мы всего лишь рабы.

От ярых скандалов уши горят,

А иногда и от звуков стрельбы.

Здесь многие надежду теряют,

Кто-то сходит с ума —

Свинцовые стены Гулага питают.

Скоро погаснет фашистская Тьма.

А за снежными стенами Гулага

Жизнь идёт своей чередой.

Уж нету нигде фашистского флага,

Уж некого больше ранить стрелой.

Закончились войны. Это конец.

И пусть не победный, но всё же…

И вновь в такт забьются сотни сердец,

И жизнь человечья станет дороже.

Уголь — единственный здешний товар,

Мы — живая мишень.

Протяжный взмах киркой, затем удар —

Одно и то же каждый чертов день.

За руку вдруг меня кто-то схватил.

И не успел даже я ужаснуться,

Как в наш лазарет я тут же ступил.

Пора бы сейчас обернуться.

— Что делать будешь, Йохан-бродяга?

Каков твой следующий шаг?

Неужто останешься на дне ты оврага

Средь сотен других бедолаг?

— Зачем, старик, ты мне помогаешь?

И сам почему не сбежишь?

— Здесь с каждый днем ты угасаешь.

Вернешься на волю — других вдохновишь.

Да и бессмыслен мой побег.

Я просто старый сибиряк.

Окончен был недавно мой забег.

Ведь мой диагноз — рак.

— Но как сумею я сбежать?

И как пройду чрез русский тыл?

Скажи, как опасностей мне всех избежать?!

Ведь надежду вновь в себе я ощутил!

— Вот тёплые вещи. Надень.

Никого не жалеет русская зима.

Там хищников много, а сам ты — мишень.

И помни: вернуться назад — старая Тьма.

За тем холмом припрятал я схрон.

В нём вещи: рыба, консервы,