Рубен Гальего - Вечный гость

Я остаюсь с Михаэлем. Лицо Михаэля время от времени ускользает от моего взгляда. Мне плохо, мне на самом деле очень плохо. Я пытаюсь поддержать беседу, но это невозможно. Я выпил сильные обезболивающие, а Михаэль только что выпил риталин. Михаэль говорит и говорит. Михаэль всегда рассказывает мне все, что знает. Его не надо останавливать. Надо просто слушать и слушать. В этот раз Михаэль рассказывает про устройство рыцарского облачения.

Приходит мастер. Михаэль разговаривает с мастером на пока незнакомом мне языке. Я выучу иврит, обязательно выучу. Мастер уходит и возвращается. Кондиционер работает.

Михаэль продолжает разговаривать с мастером. Они говорят о своей службе в армии. Так, ничего особенного. Да, мастер был ранен. Да, несколько пуль вошли в его тело. Михаэль рассказывает про свою службу в армии. Так, ничего особенного. Но я давно знаю Михаэля. Некоторые слова о службе в армии проскальзывают в его речи. Да, конечно, с двумя высшими образованиями Михаэль почти ничего не делал в армии. В армии Михаэль постоянно развлекался. В армии Михаэля водили в театр, в армии Михаэль катался на лодке. Про театр Михаэль рассказывает много и охотно, не так, как про службу в армии. Про службу в армии Михаэль рассказывает медленно, тщательно подбирая слова. Что рассказывать, говорит мастер. Все равно им обоим запрещено говорить о службе. Они просто перекинулись парой слов.

Мастер мельком глядит на экран моего компьютера. «Иша` шели` [8] Моя жена (ивр.). » , – говорю я. – «Ирак».

Я показываю мастеру свои книги. Его взгляд останавливается на большой белой книге. Это моя книга. Я ее написал. Я горжусь ей. Пальцы мастера правильно касаются шрифта Брайля. Его дедушка не видел, и у них дома было много таких книг. Я говорю, что эта книга написана на эсперанто. Мы смеемся.

«Ты – писатель», – говорит мастер и бережно ставит книгу на полку.

Я рассказываю мастеру о Рине, о том, как ради дочки Рина сменила костюм юриста в каком-то американском министерстве на лицензию сварщика в Израиле, Михаэль переводит. Я говорю, что очень рад, что мастер починил мне кондиционер именно 9 ава. Я благодарю мастера. Михаэль переводит. Мастер смотрит на меня внимательно, мастер видит мое странное тело и все понимает. Он смущается. Он понимает, что без кондиционера я рискую попасть в больницу.

Рина тоже не могла рассказывать о своей работе. В США у нее был допуск к служебным документам.

Только у меня нет и не было никакого допуска. Мастер уходит. Жалко. Я хочу разговаривать с ним так же, как Михаэль. Я хочу общаться просто и раскованно. Я жалею, что не служил в армии.

Михаэль не ест. Я тоже отказываюсь от еды. Я хочу быть, как Михаэль. Я хочу к людям, которые не едят 9 ава.

Михаэль варит лапшу. Сваренную лапшу он откидывает на дуршлаг, потом перекладывает лапшу на сковородку и заливает яйцом. Я называю это блюдо «кугл». Мне надо есть. Я принимаю сильнодействующие лекарства. Михаэль не говорит мне этого. Михаэль ставит передо мной тарелку.

Мы молчим.

Вечером Рина придет с работы, усталая и радостная от того, что приходит ко мне. Рина покрошит в тарелку огурцы, редиску и вареные яйца, зальет все это ривьеном. Мы называем это блюдо «окрошкой». Рина работает среди мужчин. Рина передвигает тяжелые детали для строящегося аэропорта.

«Каждый нужен на своем месте», – говорю я.

Каждый нужен на своем месте.

Пацифист. Всю жизнь считал себя пацифистом. Никогда не хотел брать в руки оружие. Никогда не хотел убивать людей.

Никогда не думал, что, прожив больше половины отмеренного мне срока, буду мечтать о службе в армии. Израиль географически очень маленькая страна. Оазис европейских технологий среди азиатских и африканских стран. Израиль не может себе позволить посылать своих мальчиков и девочек умирать за границей. Армия обороны Израиля на самом деле – армия обороны.

Я уверен, что израильская армия обойдется и без меня. В Израиле достаточно солдат, чтобы защитить себя от врагов. Но армия здесь – не только оборона. Армия в Израиле – это надежный способ завести себе друзей на всю оставшуюся жизнь. Армия – это один из лучших учителей иврита. Армия – это прошлое и будущее. Армия – это все.

Я опоздал. Я приехал сюда поздно. Слишком поздно.

Но вопреки любому «слишком» я буду ждать. Я жду, что меня позовут. Я жду, что буду нужен для чего-то очень важного.

Я жду.

В последнее время меня все чаще приглашают в Россию. Почему именно в Россию, понятно. Я прекрасно говорю по-русски, лауреат и все прочее. Среди прочих моих достоинств приводят тот факт, что я инвалид. Мол, инвалиды должны помогать друг другу, инвалидные организации тем более. И приглашают меня по большей части организации, деятельность которых связана с помощью инвалидам.