Дана Делон - Непрожитая жизнь

Выйдя из душа, я выбираю одежду и, посмотрев в зеркало, вижу нашу общую фотографию, приклеенную к рамке. На ней нам обоим по восемь лет, и мы совершенно не отличаемся, даже одеты одинаково. Разные у нас только взгляды: его умный и мой озорной. Вот и все различие. Как же тяжело понимать, что часть тебя умирает! И как тяжело дается осознание, что ты ничего не можешь с этим поделать. Тебе не остановить эту лавину – рано или поздно она накроет дорогого человека и унесет с собой. Понять и принять этот факт практически невозможно. День за днем ты просыпаешься с дырой в груди, с абсолютной пустотой внутри и понимаешь, что не убежишь от надвигающегося будущего и никак не изменишь его.

Выйдя в коридор, я направляюсь в комнату брата. Я никогда не стучу, просто открываю дверь и вижу его лицо. Глаза Микаэля закрыты, ноутбук валяется на полу. Не знаю, спит ли он по-настоящему или всего лишь притворяется. Я ложусь на коричневый кожаный диван, сунув руку под голову. Ну что, поспим вместе. Когда-то мы все делали вместе. Как же я люблю его, и как же я не хочу, чтобы он умирал! Безнадежный страх сменяется гневом. С тяжелым сердцем я закрываю глаза, стараясь уснуть. Но щемящая пустота не хочет оставлять меня. Она следует за мной в царство Морфея.

Брат спит на моем диване, и я точно знаю, он не притворяется. Его длинные волосы собраны в хвост. Грудь вздымается и опускается в беспокойном дыхании. Интересно, ему снятся кошмары? Я не бужу его, а внимательно всматриваюсь в каждый дюйм его тела. Он крепко сложен: тренировки по кикбоксингу дают о себе знать. Его майка задралась, обнажая левый бок и открывая моему взору угольно-черную надпись татуировки. Она свежая, до сих пор покрасневшая, с нее еще не сошла корочка. Мы близнецы, мы оба похожи на маму. Только он действительно на нее похож, а я похож на ракового больного. Он красивый. Черные волосы до плеч, здоровый цвет лица. А я – серый, бледный и никчемный. Я не завидую ему. Нет. Я счастлив, что он не проходит через то же, что я. Я счастлив, что он красивый, молодой, здоровый. Ведь он мой брат. Моя плоть и кровь. Если бы у меня был выбор, кому из нас достанется эта болезнь, я бы все равно выбрал себя. Самое смешное, я больше чем уверен, что он тоже предпочел бы взять страдания на себя. Только мне эта ноша под силу, а ему, пожалуй, нет. Я принял свою болезнь. Он бы не смог, он слишком любит жизнь и слишком полон страсти.

Рафаэль резко открывает глаза и смотрит прямо мне в лицо. Глаза у него темные, почти черные, в них не видно зрачка. У меня точно такие же глаза, только его опушены густыми ресницами, а мои ресницы уже давно поредели. Его глаза блестят, а мои тусклые. Вот и вся разница.

– Давно пялишься? – интересуется он. Голос его после сна звучит грубее обычного.

– Ты спал больше четырех часов, интересная была ночка?

Он ухмыляется и дерзко смотрит на меня. Вот это я люблю в нем больше всего на свете. Рафаэль – единственный человек на планете, который не смотрит на меня с жалостью.

– Не представляешь насколько. Мы были в клубе, и я ушел оттуда с двумя близняшками. И угадай что? Как только я рассказал им о тебе, о моем дорогом брате-близнеце, эти две крошки решили назначить нам второе свидание. Ну что скажешь? Ты, я и те близняшки? – он утрированно поднимает брови. – Кстати, тот факт, что у них настоящий четвертый размер, должен перевесить чашу весов в твоей голове.

– Перевесить в какую сторону? Я не люблю большую грудь.

– Это потому, что в одной постели с тобой еще не было большой груди, брат мой. Все дело в отсутствии опыта.

Его серьезный тон смешит меня, и я ухмыляюсь.

– Ты сказал им, что твой брат умирает от рака?

Повисает пауза. Не знаю, зачем я произнес это вслух. Но выражение боли на его лице заставляет меня пожалеть о сказанном.

– Извини, Раффи. Просто вырвалось.

Он быстро берет себя в руки и швыряет в меня диванной подушкой.

– Любишь, чтобы тебя жалели, да? Думаешь, если скажешь телкам: «Я умираю, трахнетесь со мной последний раз» – это сработает? – Наглая ухмылка на лице и озорные огоньки в глазах – в этом весь Рафаэль. – Не выйдет, братец, ты – чертов Мика Делион  [1]  «Делион» звучит по-французски так же, как «два льва» – deux lions. . Львиная кровь. Девки дадут тебе без всякой бредовой истории о последних шансах.

Он вскакивает с дивана.

– Я чертовски голоден, пойду уничтожу все продукты и вернусь. А потом сделаю тебя в ФИФА.

Резкая смена темы, поспешный побег с моего дивана. Моя фраза уколола его больнее, чем мне хотелось.