Евгений Мороков - Мыс Плака

— Чего вам, миледи? — натирая стакан, произнёс я.

— Вина мне, да побольше. — Сотки упали на стол. — Ах да, — театральная игра, — Если хотите, чтобы я оставила чаевых — улыбайтесь, молодой человек. — Смех, как дробь барабана, донёсся из груди.

— Уберите ваши деньги, сегодня бар бесплатный.

В половину шестого волны достигли своего предела, создавая иллюзию дождя в открытом зале. Вода заливала несколько столиков, стоявших ближе всех к краю. Волны разбивались и превращались в фонтан. Прекрасное зрелище распалило в нас желание купаться. Оставив зал на Лизу с Леной, мы переоделись и выбежали на пирс. Прыжок, затем ещё. Как маленькие дети, мы ныряли под волны, на волны, брали разносы и пытались стать сёрферами (я утопил один разнос), прыгали с перил кафе, пока никого не было, играли в заказного, создавая, как нам казалось, новые изощрённые движения в полёте. Ветер избивал мокрые тела, принуждая нас оставаться в воде. Неподалёку от нас плыла утка.

— Смотри, утка! — крикнул Арчи. — Давай поймаем.

— Давай, — ответил я.

Два водолаза принялись за операцию по поимке утки. Казалось, осталось совсем немного, но каждый раз она уходила всё дальше. Раскачиваясь на волнах, она почти не прилагала никаких усилий, чтобы уйти от погони. Плыть против волн было нелегко, вода попадала в рот, оставляя привкус соли на языке. Зайдя с разных сторон, сокращая радиус побега, приближаясь к цели как можно осторожней, мы намеревались сделать последний рывок, однако утка нырнула под воду и пропала из виду. Поиски не дали никаких результатов, нас несло к берегу, шторм усилился, и ухватиться за лестницу стало трудной задачей, волны подкидывали меня, словно поплавок в дождливую погоду. Третья попытка завершилась успехами — моряки вернулись на сушу.

Вечером девчонки ушли отдыхать в номер, Арчи провёл их, прихватив с собой ракетки и теннисный мячик, который одолжил у официантов из «Санта-Барбары». Мы договорились после работы пойти на корт в санатории.

Я вышел покурить, кресло оказалось занято Натахой, рядом Катя с Надей.

— Ну что? Завтра Барские приезжают, готовьтесь, мальчики, — говорит Катя, скрестив руки на груди.

— Кто?

— Хозяева! Эти козлы приезжают! — взрывается Надя, разгоняя кровь по телу. — Я точно уеду, они меня завтра за***т, я не готова это терпеть. Лучше домой, спокойно, хорошо дома. Дома ждут, там яблоки и пацаны.

— Надя, успокойся! Завтра все будем тут летать! — говорит Натаха, покуривая сигарету. — Сколько мне завтра готовить, ты не подумала? Валить решила. Мы все в одной лодке.

— Ага, тебе, Наташа, легко сказать, они тебя любят, а на меня завтра будут за каждую мелочь орать! Сколько можно это терпеть?! — Надя достала сигарету и уже была готова её жевать, забыв про истинное назначение табака.

— Всё так плохо? — спросил я.

— ДА! — закричала Надя.

— Та нет, — ответила Натаха, — просто Максимыч, когда нажрётся, то доеб***ется до всех от нечего делать. Ну и друзья его, человек двенадцать. Эх, опять завтра готовить изысканные блюда для свиней.

— Ох, — завопила Надя, — пойду толчки проверю, не хочу завтра получать.

— Отполируй до блеска! — крикнула вдогонку Натаха.

— Мне завтра тоже будет весело, — произнесла Катя. — Выручка по двадцать тысяч уже какую неделю. Пусть закрывают всё к чертям. Не хочу завтра это всё выслушивать. Будто я виновата, что людей нет?! — Она посмотрела на нас, ожидая добрых слов. — Проклятая выручка. За что…

Люди, которые ещё вчера кричали об ущемлении своих прав, о том, что им плевать на всё, они готовы бросить поганое место, уехать домой, сегодня боятся кары собственных обидчиков. Вместо того чтобы завтра послать всех и вся, они будут готовиться к выговору и оскорблениям, уповая на то, что вчера было не так плохо. Ненавидеть начальство и бояться его — самое мерзкое дело. Ты вроде не держишься за работу, хочешь уйти, однако всё равно переживаешь и волнуешься за то, что тебя убивает ежедневно. Чем больше мы боимся, тем чаще выступаем с критикой за спиной. Мы рады коллективному страху, рады, что мы не одни. Знаем — мы заслуживаем похвалы за проделанную работу, но ждём кнута. В этом вся проблема, проблема в готовности к худшему, поэтому смирение приходит слишком быстро. Никакого бунта, лишь покорность с оскалом в закрытом рту. Изгоняем радость, чтобы освободить место для боли.

Перед закрытием пришёл постоянный клиент Арчи с женой. Они заказали селёдку с картошкой, бутылку водки и томатный сок. Вид у них, как всегда, добродушный, старики на пенсии, влюблённые в жизнь и друг в друга. Такие люди редко попадались мне на пути. Жить и наслаждаться получается не у многих. Каждый раз Арчи вёл с ними динамичные беседы. В этот раз разговор зашёл о Ялте, где в этом году тьма туристов, забитые кафе, пляжи, укрытые человеческими тушками, и уличные шоу прямо посреди дороги. Какой бы ни был сезон, в Ялте всегда хватало туристов. Всех тянуло именно туда, ближе к чему? Мне нравился этот город, правда, найти что-то удивительное так и не удалось. «Ласточкино гнездо» не вызывало во мне никаких чувств. Возможно, всему виной школьные поездки, где главная задача состояла в том, чтобы сбежать от учителей и умудриться купить пива в киоске. В садах и дворцах нет величия того времени. Всё искусственно, человеческая рука уничтожает истинную красоту природы. Последнее место, впечатлявшее меня, это мыс Тарханкут на западной точке Крыма. Там величие мира. Когда ты чувствуешь себя на краю материка. Впереди загадочная свобода, а позади мёртвое прошлое. Пугающие скалы и подводный мир, прозрачная вода и пещеры. Дикость в современном мире, спрятавшаяся от людей. Полюбить мир легко, а вот сберечь его — совсем другое дело.