Халлдор Лакснесс - Рыбаки уходят в море… Исландская новелла

— Скажи, ты был один, когда спасал того мальчика в красном комбинезоне?

— Один? — переспросил сын. — Почему один, на озере была масса народу, то есть, я хотел сказать, на большом озере.

— А на южном затоне, кроме вас двоих, стало быть, никого не было?

— Там было еще несколько малышей.

— А где был Сигги? Разве вы не вместе тогда катались?

— Вообще-то вместе, но в тот момент он был на большом озере.

— И что же сталось с тем малышом в красном комбинезоне?

— Он пошел к себе домой.

— А где он живет?

— Я не знаю.

— Он пошел один?

— Нет, с ним был еще один маленький мальчик, они пошли вместе. Потом их догнала какая-то машина, и они уехали.

— И никто из твоих товарищей так ничего и не узнал об этом?

— Нет.

— Плохо.

Они уже обошли вокруг озера и возвращались домой, как вдруг навстречу им выскочил мальчик на подростковом велосипеде. Это был Сигги. Описав широкую дугу, он остановился рядом с ними. Полицейский тоже остановился, а сын его пошел дальше.

— Куда же ты? Почему ты не на велосипеде? — закричал Сигги и поехал за ним вдогонку. — Что с тобой? Ты на меня за что-нибудь дуешься?

Мальчик отвернулся.

— Проезжай, — попросил он. — Проезжай своей дорогой.

— Да ты что, сдурел, что ли? — спросил Сигги и повернулся к полицейскому. — Вы что-нибудь понимаете? Что я ему такого сделал?

— Не обращай внимания, — сказал полицейский. — Я вижу, у тебя новый велосипед?

— Ну да, — сказал Сигги. — Потому я и продал ему весной свой старый. Но он почему-то почти не катается на нем. Машина, конечно, далеко не первоклассная, но починить ее пара пустяков. К тому же он достался ему чуть ли не даром.

— И сколько же ты запросил с него за свой велосипед?

— Тысячу крон, вернее, тысячу крон с десятипроцентной скидкой. Я уступил ему десять процентов, потому что у велосипеда лопнули обе шины.

Полицейский схватил сына за руку. Они быстро пошли прочь, и с каждым шагом он все крепче сжимал руку мальчика.

— Ты украл эту тысячу крон… — Он стиснул зубы. — Ты украл эту тысячу крон, а на скидку накупил конфет. Может, скажешь еще, что этот твой незнакомец дал тебе тысячу крон?

— Да, — сказал мальчик. — Он дал мне тысячу крон, но это совершенно невероятно, вот я и сказал тебе, что он дал мне всего лишь сотню.

Войдя в дом, полицейский выпустил руку сына и взглянул ему в лицо. Мальчик был бледен как полотно, губы дрожали. Отец заперся в своей спальне и до утра не выходил оттуда, и весь день и всю ночь дом не подавал никаких признаков жизни, только где-то за стеной слышался глухой безутешный плач.

В понедельник утром полицейский позвонил директору учреждения, в котором работал мальчик, и попросил освободить сына от его обязанностей. Потом он зашел в банк и уплатил кассирше тысячу крон.

Наступила зима, снова начались занятия в школе, но после всего случившегося мальчика как будто подменили. Он почти не общался с товарищами, подолгу сидел в гостиной за книгами, только вот по его отметкам этого не чувствовалось. Заброшенный велосипед валялся в подвале. Отец с сыном больше не гуляли вместе, и лишь изредка матери удавалось вытащить мальчика с собой на улицу. Даже кино потеряло для него свою прелесть. Лишившись отцовского доверия, мальчик словно бы остался без внутреннего стержня, был смят и раздавлен.

К середине зимы полицейский понял, что дальше так продолжаться не может. Он стал усиленно зазывать сына в кино, предлагал ему покататься на лыжах или на коньках, а в свободное от дежурства время возобновил прогулки к озеру и брал с собой сына. Сперва они почти не разговаривали друг с другом, но мало-помалу их отношения как будто начали восстанавливаться.

Однажды на исходе зимы, когда дни уже стали длиннее и по вечерам долго не темнело, мальчик зашел за отцом к концу дежурства, и они вместе отправились домой. У сквера, за которым лежало озеро, они собрались было свернуть на Скотхусвегур, однако, завидев веселую с гайку детей и диких уток, вразвалочку семенивших вдоль берега, решили зайти в скверик и немного посидеть. Оба уселись на скамейку и принялись наблюдать за детьми и птицами. Было полное безветрие, зеркальная поверхность воды блестела на солнце. Дети пускали у берега кораблики на веревочках, и мальчик вдруг сорвался с места, подбежал к ним и стал помогать, показывая, как надо крепить руль, чтобы кораблик, несмотря на привязь, не относило обратно к берегу, учил, как добиваться остойчивости и как лучше вывести суденышко из бухты.