Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 2

На маленьком черно-белом экране камеры видеонаблюдения появилось лицо паренька. Он держал перед собой клетку и покачивал ею.

Камера видеонаблюдения, которая так не нравилась Спасителю и так веселила его сына, появилась у них в доме после того, как в феврале прошлого года на Лазаря было совершено нападение. Он мог бы погибнуть, если бы не вмешался Габен.

Как обычно, мальчики, едва встретившись, сразу же заговорили о хомячках. Хомячок Габена был сыном мадам Гюставии, и он назвал его Спасён. Клетку со Спасёном Габен поставил на середину стола, будто хомячок был главным блюдом.

— Не поверишь, он все время высовывает мордочку между прутьев, как будто только и думает, как бы убежать, а когда я открываю ему дверцу, прячется к себе в домик.

— Так ведут себя девяносто процентов моих пациентов, — вздохнул Спаситель. — Что скажете о хот-догах?

— Класс! — ответил Лазарь любимым словечком Габена, прежде чем тот успел открыть рот.

Габен стал для Лазаря кумиром, хотя его отец предпочел бы какого-нибудь другого кумира для сына, более — как бы это сказать? — целеустремленного.

— Как у тебя со сном? Спишь? — спросил он подростка.

— Случается, — отозвался тот сонным голосом.

— У тебя в этом году выпускные экзамены?

— Вроде бы, — отозвался так же сонно Габен.

Он частенько, разумеется ночью, играл по пять-шесть часов в World of Warcraft, а потом просыпал первые уроки. А если и приходил часов в одиннадцать, то засыпал прямо за партой, положив голову на руки. Учителя относились к нему снисходительно. Их обезоруживала добродушная, слегка помятая физиономия подростка: он смахивал на юного Депардье, но из-за сонного взгляда слыл глупее, чем был на самом деле. Несмотря на неподвижный образ жизни, Габен был неплохо развит физически — мускулатура и высокий рост достались ему от его более деятельных предков. Не вступая в спор с природой, он позволил своим волосам расти, как им вздумается, так что был похож, особенно поутру, на Дикого мальчика — Виктора из Аверона [6] Аверонский дикарь родился около 1788 года, умер в 1828 году в Париже. Был найден в возрасте примерно двенадцати лет, переходил от одних людей к другим, убегал от цивилизации. Был передан молодому врачу Жану Марку Гаспару Итару, который дал ему имя Виктор и занимался с ним в течение пяти лет. Итар разработал специальные методики, чтобы научить Виктора говорить. На основе своей работы Итар вышел на новый уровень в обучении отстающих в развитии. . А в целом Габен был славным пареньком, хотя ждать от него чего-то особенного не приходилось.

— Ба-бам! — грохнул по столу Лазарь. — Перед вами мадам Гюставия!

Он сходил в отцовский кабинет и принес оттуда клетку. Главным событием сегодняшнего вечера должна была стать встреча на высшем уровне (то бишь на кухонном столе) матери и сына. Как только открыли дверцу клетки мадам Гюставии, она тут же выбежала наружу: колбасный запах сыграл не последнюю роль в ее стремлении к приключениям.

— Могли бы подождать, пока мы кончим ужинать, — рассеянно заметил Спаситель.

На самом деле ему хотелось как можно скорее спровадить мальчишек в комнату Лазаря на второй этаж, потому что в самом скором времени в садовую калитку должна была позвонить Луиза Рошто.

— Вот видите, я же говорил. — Габен обратился к Спасителю: — Стоит открыть Спасёну клетку, как он убегает в другой угол.

Габен называл своего психотерапевта на «вы», Спаситель не возражал, он понимал, что это знак уважения.

— Положим кусок колбасы в клетку Спасёна, и мадам Гюставия тут же его навестит, — предложил Лазарь, продолжая втайне надеяться, что хомячки, как только встретятся, упадут, образно говоря, друг другу в объятия.

— По-моему, не сработает, — буркнул Габен, но все же сунул кружок колбасы между прутьями.

Мадам Гюставия с трепещущими усами, держа нос по ветру, двинулась на чужую территорию. Мальчики затаили дыхание. Они уже сто раз читали на сайте, посвященном разведению хомячков, что хомячки, и особенно самочки, терпеть не могут себе подобных. Мадам Гюставия, как только заметила своего дорогого сыночка, грозно заворчала, приподнялась на задние лапки и, встав в боксерскую позицию, выставила передние, приподняв верхнюю губу, чтобы показать свои замечательные резцы. Недолго думая, отважный Спасён лег на спинку и недвижимо застыл, как будто умер уже сутки назад.

— Ни фига себе, — пробормотал изумленный Габен.

— Немедленно выманите Гюставию! — сердито крикнул Спаситель. — Она сейчас его съест!