Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 2

— Мадам Дютийо? Спаситель Сент-Ив. Простите, что беспокою вас в такой поздний час.

На другом конце провода сонное бормотание. Мадам Дютийо приняла снотворное и пока еще даже не поняла, что держит в руках телефонную трубку.

— Я позволил себе позвонить вам, потому что беспокоюсь о Марго.

— Но сейчас же ночь? — вздохнула мадам Дютийо.

— Не могли бы вы заглянуть к Марго и убедиться, что у нее все в порядке?

— Что в порядке? Она уже погасила свет.

— Прошу вас, проверьте, пожалуйста!

Вздох, что-то падает на пол, чертыханье, скрип двери, тишина. И наконец!

— Я разбудила девочку, она перепугалась, — послышался сердитый голос в телефоне. — У вас часто бывают такие приступы?

Спасителю пришлось прочитать мадам Дютийо несколько фраз из письма, чтобы оправдаться.

— Мне же завтра на работу, — простонала она. — Успокойтесь! Пожалуйста! Я слежу за Марго. Ножницы, ножи — все, даже для бумаги, я убрала. Да она сейчас и не режется. Ее психиатр вчера мне сказал, что фаза саморазрушения сменилась у нее бунтом против нас. Он считает положительным симптомом, что ей больше не хочется радовать нас своими успехами. Плевать на уроки, если мать учительница, — это классика переходного возраста. Чего я только не выслушала!

— В том числе идиота психолога, который поднял вас с постели посреди ночи! Простите меня, пожалуйста, — повинился Спаситель.

— По крайней мере, вы признаете свои ошибки.

— Это единственное, что можно сказать в мою защиту. Спокойной ночи, мадам Дютийо.

«Ну я и идиот!» — обругал себя Спаситель, погасив лампу. Он сам разогревал в себе беспокойство, все время отодвигая чтение письма. Но, проваливаясь в сон, он услышал голос Бландины: «Что значит быть бдительным?»

Луиза с удовольствием огляделась вокруг. Квартира понемногу становилась жилой. Надо будет еще повесить несколько картин, оживить белизну стен. А кучу картонных коробок в углу снести в мусорный ящик. Луиза подхватила несколько коробок и вышла на площадку. Столкнувшись со своим молодым нелюбезным соседом, она все-таки улыбнулась и сказала:

— Говорят, сегодня будет дождь.

— М-м, — промычал сосед, давая понять, что его предками были быки и коровы.

— Хорошего дня, — пожелала Луиза, не сдаваясь, недаром же она прожила чуть ли не десять лет с брюзгой.

Но и у Луизы были вещи, справляться с которыми ей было трудновато. С детства. Например, подвал. Мама, «закаляя ее характер», заставляла ее через день, по очереди с братом, спускаться в подвал относить мусор в мусорный ящик. С тех самых пор Луиза боялась подвальных помещений, любых, от парковки в «Ашане» до велостоянок. Напрасно она и сейчас, как в детстве, твердила себе: «Это укрепит мой характер», она с удовольствием уступила бы кому-нибудь свою очередь. А когда все-таки спустилась и приготовилась расстаться с коробками, то чуть в обморок не упала от неожиданности, услышав позади себя голос:

— Не в эту урну!

Луиза обернулась, загораживаясь коробками, как щитом, и ее взгляд встретил глаза лазурной синевы.

— М…месье Жовановик, — пролепетала она.

— Напугал вас, бедняжечка вы моя? А я здесь спасаюсь, когда на улице дождь ливмя.

Голос звучал грубоватой лаской, так говорят, когда не хотят испугать ребенка. С галантностью старого военного он освободил Луизу от коробок и сам выбросил их в нужную урну. Лазарь все понял правильно: Жовановик жил на улице, но иногда прятался в подвале дома номер девять по улице Гренье-а-Сель.

— Я знаю код этой двери, — сообщил он, подмигнув.

Участливый месье Жовановик напомнил Луизе отца — она долго плакала, когда его не стало, — и она пригласила старика выпить у нее чашку чая.

— Это большая честь, — сказал он, выпрямляя высокую костистую фигуру, — но я не могу бросить свое хозяйство.

Он показал на объемистый походный мешок возле батареи. Луизе он показался очень тяжелым, и она робко предложила, что поможет его нести.

— Отставить, детка! Я оттрубил двадцать лет в Легионе, — ответил Жово. — «Иди или сдохни!» — вот наш девиз.

— Тогда пойдемте, — кивнула Луиза и двинулась первой.

Жово оглядел квартиру с таким же удовольствием, с каким совсем недавно ее оглядывала Луиза.

— Люблю порядок, — признался он. — У вас тут все по местам.

— Какой чай будете? Эрл грей подойдет?

— А чего-нибудь похолоднее нет?

— Похолоднее?

— И покрепче.

— А-а-а, — догадалась Луиза и только тут задумалась, кого же это она позвала к себе в гости. — Как вы относитесь к рому?