Марио Варгас Льоса - Рота добрых услуг [сборник]

– Диаграммы, анкеты. – Капитан Пантоха бормочет беззвучно, капитан Пантоха не может шевельнуть губами, видит все как в тумане. – Не может быть, чтобы окончательно, решение еще можно отменить.

– Если нужно, поднимите на ноги всю Амазонию, но этого мессию поймайте мне в двадцать четыре часа. – Тигр Кольасос выслушивает выговор от министра, Тигр Кольасос сам выговаривает командующему V военным округом. – Хочешь, чтобы над тобой смеялась вся Лима? Что у тебя за офицеры, если четыре ведьмы отбили у них арестованного?

– А вам я советую подать в отставку. – Генерал Скавино видит, как первые моторки уходят по реке, генерал Скавино смотрит на дымки, подымающиеся над хижинами Падре Исла. – По-дружески советую. Ваша карьера окончена. Номер на кладбище был равносилен самоубийству. Если с таким пятном в послужном списке вы решите остаться в армии – сгниете капитаном. Что с вами? Плачете? Будьте мужчиной, Пантоха.

– Простите, мой генерал. – Капитан Пантоха сморкается, капитан Пантоха всхлипывает, вытирает глаза. – Перенапряжение сказалось. Не сдержался, прошу прощенья за минутную слабость.

– Сегодня же запрете помещение на реке Итайа и до полудня сдадите ключи в Интендантское управление. – Генерал Скавино жестом дает понять, что аудиенция окончена, генерал Скавино видит, что капитан Пантоха весь обращается в слух. – Завтра самолетом отправитесь в Лиму. Кольасос и Виктория ждут вас в министерстве в шесть вечера, расскажете им о своих подвигах. И если вы еще не окончательно потеряли рассудок, послушайтесь моего совета. Просите отставку, ищите работу на гражданке.

– Ни за что, мой генерал, я никогда по собственной воле не покину армию. – Капитан Пантоха еще не справился с голосом, капитан Пантоха еще не подымает глаз, с лица еще не сошла бледность, еще мучит стыд. – Я уже говорил вам, что армия для меня – самое главное в жизни.

– Тогда валяйте. – Генерал Скавино снисходит, генерал Скавино торопливо подает ему руку, открывает дверь, смотрит ему вслед. – Но прежде чем выйти, вытрите сопли и смахните слезы. Так-разтак, кто мне поверит, что я видел капитана наших Вооруженных сил плачущим из-за того, что прикрыли публичный дом. Можете идти, Пантоха.

– С вашего позволения, мой капитан. – Синфоросо Кайгуас взбегает на командный пункт, орудует молотком, отверткой, вытягивается по стойке «смирно», халат у Синфоросо Кайгуаса в земле. – Большую карту со стрелочками тоже снимать?

– Тоже, но ее не рви. – Капитан Пантоха открывает письменный стол, капитан Пантоха вынимает кипу бумаг, листает, рвет, бросает на пол, приказывает: – Вернем ее в Картографический отдел. С диаграммами и графиками закончил, Паломино?

– Господи, о Господи, преклоните колена, плачьте, осените себя крестным знамением. – Сандра трясет волосами, Сандра складывает руки крестом. – Он умер, его убили. Правда, чистая правда. Говорят, брата Франсиско распяли где-то вблизи Индианы. О-о-о-о!

– Да, мой капитан, все снял. – Паломино Риоальто спрыгивает со скамейки, Паломино Риоальто подымает битком набитый ящик, идет к грузовичку, стоящему у дверей, ставит ящик, легким шагом, пританцовывая, возвращается. – Вот еще целая гора карточек, тетрадей, папок. Что с ними делать?

– Порвать. – Капитан Пантоха отключает свет, капитан Пантоха отключает рацию, прячет ее в чехол, вручает Китайцу Порфирио. – А еще лучше – отнесите все на открытое место да запалите костер. Только поскорее, ну, живей. Что такое, Чучупе? Опять слезы?

– Нет, сеньор Пантоха, я обещала, не буду. – На Чучупе платок в цветочках, белый фартук, Чучупе пакует вещи, складывает простыни, запихивает подушки в баул. – Знали бы, чего мне стоит сдерживаться.

– Раз-два – и столько трудов псу под хвост, сеньор Пантоха. – Чупито выныривает из-за узлов, ящиков, чемоданов, Чупито показывает на пламя, на дым, поднимающийся над огромным костром. – Как подумаю, сколько ночей вы провели над этими графиками, над картотекой.

– И мне так жалко, ну нету сил, сеньор Пантоха. – Китаец Порфирио берет на плечо стул, Китаец Порфирио взваливает на спину связанные гамаки, свернутые в рулон плакаты. – Полюбил этот дом как лодной, клянусь.

– Ничего не поделаешь, надо – значит, надо. – Панталеон Пантоха вывинчивает лампу, Панталеон Пантоха упаковывает книги, разбирает полку, несет грифельную доску. – Такова жизнь. Поторопимся, помогите-ка мне вытащить это и выбросить все ненужное. До полудня я должен сдать помещение Интендантскому управлению.