Амита Траси - Небо цвета надежды

Видеть телефон мне никогда прежде не доводилось. Амма говорила, что телефон есть в деревне, но она никогда не звонила по нему. По ее словам выходило, что это какая-то волшебная машинка, которая отвечает голосом того, с кем нам хочется побеседовать. Амма говорила, что это настоящее чудо. Я представляла себе маленького человечка, совсем крошку, он запросто уместился бы в мою коробку для бездомных котят. Наверное, этот человечек – великий волшебник, если уж умеет разговаривать с обоими собеседниками.

Утро было солнечное. Когда мы вышли из дома, Сакубаи еще спала, а иначе стала бы выпытывать, куда мы идем. Солнце в тот день было таким ярким. Оно выглядывало из-за облаков, и в улыбке аммы пряталось счастье. Я и мысли не допускала, что день пройдет совсем не так, как я себе представляла. Перед выходом я никак не могла выбрать наряд и в конце концов решила надеть желтую юбку с блузкой, потом устроила переполох из-за прически – мне не понравилось, как амма причесала меня. Я даже в ванной торчала дольше обычного, пока амма не крикнула мне:

– По телефону отец тебя все равно не увидит!

Этого я не знала, но сказала, что папа обязательно поймет по голосу, какое у меня настроение, поэтому мне непременно надо чувствовать себя хорошо. Амма закатила глаза.

По пути в деревню я бежала впереди аммы, взметая в воздух мягкую пыль, покрывавшую узкую дорогу, что вела к нашей цели. Навстречу лишь прогрохотала телега, да еще два трактора, натужно пыхтя, проехали в сторону фермы. Потом я увидела бредущих мимо усталых рабочих, настолько вымотанных, что они даже не заметили нас. Помню, как мы с мамой шли, ветер лениво перебирал листву на высоких деревьях вдоль дороги и приглаживал траву под ними, а вокруг чирикали птицы, но больше всего мне запомнилось ощущение переполнявшего сердце счастья, и я даже позабыла о своих ногах, грязных и до боли натертых.

Помню большой баньян – он рос на деревенской площади, в самом центре, растопырив в стороны воздушные корни. Неподалеку от него располагался базар, где женщины горласто торговались с лоточниками, сидевшими на корточках возле весов. Телефон находился в бакалейной лавке, и к нему выстроилась длинная очередь. День выдался жаркий, и мы ждали нашей очереди, а с неба нам сияло солнце. Телефон стоял на табуретке, и, когда мы подошли к ней, амма сняла трубку и принялась растерянно вертеть ее в руках – как пользоваться телефоном, она не знала. Бакалейщик вздохнул, взял у аммы бумажку с цифрами и набрал номер.

– Передай сагибу, что я тебе помог, – сказал он удивительно вежливо и учтиво. Судя по всему, мой отец занимал в этой деревне не последнее место.

– Это я! Я! – проговорила в трубку амма. Глаза ее расцвели радостью, на губах заиграла улыбка.

Что ей отвечают, я не слышала. Амма прижимала к уху трубку, а руки ее дрожали. Я с любопытством разглядывала стоявшую на табуретке квадратную черную коробку с круглым диском.

– Тут со мной Мукта. Хочешь поговорить с дочерью?

Амма умолкла, вслушиваясь в слова человека на том конце провода. Ее глаза заблестели.

Меня охватила настоящая буря чувств, я вдруг испугалась этого незнакомого отца, испугалась, что услышу его голос, однако я вдруг почувствовала себя защищенной, и осознание этого захлестнуло меня. Я протянула руки к телефонной трубке, но передавать мне ее амма не торопилась.

Она слушала молча, нахмурившись.

– Но… но… она – твоя дочь. Поверь мне. Она правда твоя дочь. – Амма вновь умолкла, а потом тихо пробормотала: – Она… оставаться здесь для нее… опасно. – И, словно не в силах больше говорить или слушать, амма прижала трубку к груди, как младенца, и задумчиво посмотрела вдаль.

Из трубки доносился монотонный гудок. Нам бы знать, что это звук отказа. От нас отреклись – вот что он означал. Но амма так просто не сдавалась.

– Он за тобой приедет… заберет тебя… – бормотала она по дороге домой.

Спустя всего несколько дней после нашего звонка я почти увидела отца – этот момент я потом то и дело вспоминала. Эту весть принесла нам Сакубаи. Она заглянула к нам в окно и, во весь рот улыбаясь, воскликнула:

– Готовится праздник! Заминдар готовит праздник и уже пригласил богачей из соседней деревни. Сын заминдара приезжает, из самого Бомбея! Отец Мукты приезжает!

Приподняв юбку, амма выбежала на улицу.

– Я знала, знала! Он придет сюда, к нам! – И она бросилась на шею Сакубаи.

Наша радость была преждевременной, но надежда всегда одерживает верх над доводами. В тот вечер, когда из Бомбея, по слухам, должен был приехать отец, наш дом выглядел так, как на одной из старых бабушкиных фотографий. Конечно, красить его никто не стал, и трещины на стенах никуда не делись, да и крыша по-прежнему протекала, однако теперь дом утопал в цветах, которые амма накупила в деревне, – лилиях, жасмине, подсолнухах и розах, наполнявших дом красками и ароматом. Амма повсюду расставила масляные светильники, и огонь ярко плясал на фитильках, озаряя комнаты ярким желтым светом. Она вымыла мне голову и надушила волосы особыми духами. Я нарядилась в зеленое платье, купленное специально по этому поводу. Амма убрала волосы в пучок и украсила их гирляндой гайра . Окончив приготовления, мы устроились на пороге и принялись ждать, не сводя глаз с ведущей к нашему дому пустынной улицы. Солнце нависло над горизонтом, грозя вот-вот закатиться за горы, а мы все сидели и ждали. Каждая уходящая минута уносила с собой свет и приближала сумерки. Пламя в светильниках возле дома металось из стороны в сторону и отбрасывало на стену длинные тени, будто дразня нас. Вскоре над нашими головами засияла луна.