– Но вы вроде бы знали его убийцу, Эбби Хагиги.
Муртаза в шоке поднял голову:
– Но Эбби давно пропал. Говорили, его нашли мертвым.
– Да вот, оказалось, что он вовсе не погиб. Он претерпел немало издевательств со стороны Командира. После пристрастился к наркотикам. Вы знаете, что с ним делал Командир?
– Нет, – быстро и машинально соврал Муртаза.
– Командир насиловал его. Каждую неделю. Эбби признался в убийстве. И утверждает, что не испытывает угрызений совести. Он доволен тем, что убил Командира. Но за это ему грозит смертная казнь. Эбби был не единственной жертвой насилия. Если бы я смогла доказать, что такое случалось и с другими, то появилась бы надежда спасти его.
Эбби не простил Командира. Он уехал из Тегерана, желая оказаться как можно дальше, и работал на стройках по всей стране, пока жажда мести не овладела им настолько, что он уже не мог думать ни о чем другом. Вернувшись в город, он первым же делом направился в Гомрок и купил охотничий нож. Командир до сих пор жил в этом районе. Постучавшись в дверь, Эбби дождался, пока Командир откроет ее, и погрузил нож в живот своего обидчика, вспоров его до груди. Командир упал на спину, но Эбби продолжал наносить один удар за другим, не обращая внимания на прибежавшую и заголосившую во все горло жену. Потом вытер нож о джинсы, аккуратно заткнул его за пояс под курткой и пошел к ближайшему полицейскому участку, где добровольно сдался. Полицейские решили, что он сумасшедший, но Эбби выглядел на удивление спокойным и удовлетворенным. Тот факт, что он скоро будет болтаться в петле, нисколько его не волновал – небольшая жертва ради наслаждения местью. Когда его спрашивали о мотивах, он молчал. Правда вышла наружу, только когда этим делом занялась Нассим. Инстинкты и опыт Нассим подсказали ей, что за этим происшествием скрывается нечто более глубокое, чем простое убийство. Она также знала о таких случаях достаточно, чтобы понимать – жертва была не одна.
– Вы не первый человек из отряда, с которым я поговорила. Разумеется, я не могу называть имен, но пока что трое согласились свидетельствовать о том, что Командир насиловал и растлевал много мальчиков. Чем больше будет свидетельств, тем сильнее наши аргументы. Возможно, Командир не трогал вас, но если трогал, я гарантирую, что ваши родные об этом не услышат. Никто об этом не узнает, кроме меня и судьи. Никто из других жертв не будет давать показания в один и тот же день; никто вас не увидит.
Муртаза никогда раньше не слышал, чтобы женщина говорила настолько уверенно и открыто, ничего не скрывая. Нассим затрагивала темы сексуальных наклонностей, как будто обсуждала погоду. Единственным настолько прямым человеком на его памяти был Эбби. В присутствии Нассим Муртаза сразу же ощутил спокойствие. Рассказав обо всем, что происходило между ним и Командиром, он согласился дать показания.
Слушанье проходило за закрытыми дверьми, как и обещала Нассим. Эбби признали виновным в убийстве, но приговор к смертной казни отменили. Теперь ему придется сидеть в тюрьме Эвин до самой старости.
Через неделю после апелляции газеты получили из министерства приказ о том, чтобы ни в одной статье на эту тему не фигурировало слово «изнасилование». Некоторые издания написали об убийстве командира «Басидж», но без упоминания имени. Они просто упомянули, что приговор смягчили, потому что были кое-какие свидетельства того, что Командир « плохо обращался » с мальчиками.
И только в момент откровения, нахлынувшего на него во время праздника Ашуры в помещении, пропитанном потом и кровью, Муртаза понял: все, во что он верил, было ложью. Понял, что больше не может оставаться басиджи , что больше не верит в то, во что хотел верить, и что, пожалуй, самое главное – ему не нравятся люди, которых он называет своими товарищами. И что он больше не собирается посвятить свою жизнь «Басидж».
Он стал все чаще задерживаться в хусейнии допоздна. Когда все расходились по домам, он искал информацию о таких, как он, в Интернете, не забывая стереть историю посещений в браузере. К своему удивлению, он узнал, что государство поддерживает медицинские операции по смене пола и что по этому поводу имеется даже отдельная одобряющая их фетва.
Муртаза перестал заниматься сексом с незнакомцами, но не мог отделаться от похотливых мыслей. Раньше он был благодарен «Басидж» за то, что организация сдерживала его и служила дополнительным стимулом, чтобы бороться со своими противоестественными наклонностями. Он верил, что она спасет его. Но теперь он впервые осознал все ясно. Оставаться в «Басидж» – значит разрушать свою жизнь. Он должен выбраться из своего нынешнего окружения и все изменить.
Читать дальше