Рамита Наваи - Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране [litres]

Бижан пододвинул шефу пачку банкнот – ежемесячную плату за «крышевание». Мутная вода в кальяне забурлила пузырями. Он сделал глубокий вдох.

– На Чахар-Донге собираются устроить облаву. Подробностей пока не знаю, – сказал шеф.

– Вот дерьмо. И сколько мне, по-твоему, осталось?

– Не больше недели.

Биджан достал из кармана куртки еще одну пачку банкнот.

– Премного благодарен.

В свое время Бижан занялся наркотиками и оборудовал лабораторию по производству метамфетамина в заброшенном складе в Чахар-Донге, небольшом потрепанном промышленном городишке к югу от Тегерана. На волне экономического спада из-за санкций торговля наркотиками процветала. В санкциях для иранцев не было ничего нового; они начались после того, как США заморозили иранские активы во время кризиса с заложниками более тридцати лет назад. Вскоре к американцам присоединились европейцы, желая наказать Иран за его программу по обогащению урана (которая, как заявляло руководство страны, осуществлялась исключительно в мирных целях). Объем экспорта нефти сократился почти на треть, и вызванная санкциями инфляция, как и предсказывалось, ударила в первую очередь по самым бедным и незащищенным слоям населения. За год цены на некоторые продукты питания выросли почти вдвое; многие теперь не могли позволить себе табризского сыра-фета, фруктов и мяса. Но стоимость наркотиков почти не изменилась. Иранская метамфетаминовая империя росла поразительными темпами. Производство было легким и дешевым; все необходимые химические вещества были легальными, и, поскольку Иранская республика входила в число крупнейших в мире импортеров химикатов, недостатка в них не наблюдалось. Глава антинаркотической службы недавно заявил, что страна вышла на пятое место в мире по потреблению кристаллизованного метамфетамина. Объем продаж Биджана рос с каждым днем.

В Иране шише стал третьим по распространенности наркотиком после опиума и героина, в немалой степени благодаря своей дешевизне – один грамм стоил около пяти долларов США. Дилеры Бижана продавали в Тегеране шише всем без исключения, в том числе девушкам из богатых семей, которые использовали его для похудения, и тренерам, которые покупали его для своих спортсменов. Одного иранского борца дисквалифицировали пожизненно после получения положительного результата теста на D-метамфетамин.

Бижан теперь посылал некоторых своих торговцев в Малайзию и Таиланд. Цена на таблетки метамфетамина в Малайзии по меньшей мере в пять раз выше, чем в Иране, и у иранских лабораторий и дилеров раскинута сеть по всей Азии, на что и рассчитывал Биджан.

Обеспечив стабильный приток хороших денег, Бижан решил, что нужно подыскать себе какое-то прикрытие, и открыл автомойку, оказавшуюся на удивление прибыльной. Если настанут трудные времена, его ребята всегда могут поработать на мойке. Идеальное прикрытие. Бижан понимал, что необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Правительство устроило настоящую войну с метамфетамином. В предыдущем году губернатор Тегерана заявил о разгроме 145 подпольных лабораторий. Только за первые три месяца этого года было выявлено и закрыто семьдесят пять. Власти также утверждали, что арестовывают по тридцать наркодилеров и наркоманов в час.

Теперь, когда шеф его предупредил, нужно было залечь на дно на несколько недель и заняться кое-чем другим. Надо было бы повидаться с Курдом в Гомроке, но сначала зайти к лучшему другу Камбизу.

Расстилавшийся перед Бижаном город, несмотря на ранний час уже такой шумный и беспокойный, окутывал смог. Этим утром загрязнение было таким сильным, что даже закрыли школы.

Бижан прошел по усеянной мусором дорожке мимо бездомного наркомана в красном пальто, роющегося в мусорном баке. Камбиз сидел в своем застекленном кабинете, заставленном старой мебелью, мешками риса и дешевым серебром. Развалившись в кресле перед заваленным бумагами рабочим столом, он смотрел маленький телевизор, висевший на противоположной стене. Показывали «Джумонг», южнокорейский исторический сериал, ставший настоящей сенсацией по всей стране.

– Ты, ленивая жопа, когда наконец возьмешься за дело?

Камбиз вспрыгнул с кресла и рассмеялся.

– Ну, по крайней мере, я не стал старой жирной жопой, – сказал он, ущипнув Бижана за брюхо.

Вряд ли еще какие-то лучшие друзья могли выглядеть настолько непохоже: мускулистый Камбиз, с гладко зачесанными волосами, в неизменном костюме, и Бижан, с большим животом, лысеющей головой, в футболке, джинсах и кроссовках.